Социально-политическая сущность конституции.

Любая конституция наряду со своей юридической сущностью как основного закона, обладающего высшей юридической силой, имеет сущность социально-политическую. Она заключается в том, конституция представляет собой как бы запись соотношения политических сил, существовавшего на момент ее принятия.

Это, можно сказать, общественный договор (разумеется, договор не в юридическом смысле), в котором согласованы политические интересы различных частей общества. Каждая такая часть — общественный класс, социальный слой, территориальная, наци­ональная или -иная общность _:— защищает в политической борь­бе свои социальные интересы, и степень, в которой их удается согласовать, получает отражение в конституции. Без такого со­гласования в обществе не мог бы существовать никакой право­порядок.

Конечно, нельзя утверждать, что конституция учитывает все социальные интересы в равной мере. Разумеется, общность бо­лее влиятельная по тем или иным причинам (не в последнюю очередь по причинам экономическим) обычно оказывает более сильное, а подчас определяющее влияние на содержание кон­ституции. Однако было бы неправильно утверждать, как это делается авторами, которые считают себя марксистами-ленин­цами, что конституция выражает волю экономически- господ­ствующего класса. Если бы она выражала волю только, напри­мер, крупного капитала, вряд ли она смогла бы выполнить свое предназначение — служить инструментом гражданского мира, формулировать такие «правила игры» на политической сцене, определять такое устройство общества и власти, которые значи­тельным большинством народа признаются справедливыми. Это запись, отражение баланса социальных интересов.

Весьма ярко это, показывает британская конституция, отра­зившая во времена Английской революции XVII века компро­мисс между землевладельческой аристократией и народившейся промышленной буржуазией, который, в частности, выразился в сочетании наследственного принципа формирования Палаты лор­дов Парламента и выборности Палаты общин. Дальнейшее пос­тепенное ослабление полномочий Палаты лордов свидетельство­вало об изменении соотношения сил между обоими обществен­ными классами. Впрочем, по мере роста самосознания рабочих и других групп трудящихся и демократизации в связи с этим избирательного права социальный состав. Палаты общин, точнее ее политический состав, демократизировался, что, в частности, нашло свое выражение в изменении характера двухпартийной системы в первой половине XX века: место либеральной партии, опиравшейся преимущественно на определенные круги пред­принимателей, заняли в этой системе лейбористы, опирающиеся на профсоюзы. Сущность современной российской конституции будет определяться тем, что она принималась в условиях широкого демократического подъема общества, преодоления старых коммунистических и социалистических догм. Конституция имеет главу, посвященную правам и свободам человека и гражданина и насчитывает 48 статей.

Социальные функции конституции.Из сказанного мох многое заключить о социальных функциях конституции, то ее общественном предназначении и способах его реализации.

Первая функция конституции, — конечно, юридическая. Какотмечалось, конституция — это закон, притом основной, высь закон, закон законов. Она — главный источник права страны лежащий в основе всей системы правового регулирования общественных отношений.

Вторая функция — политическая. Конституция определяет устройство государства, его отношения с отдельными люды их группами, служит правовой основой политической системы. Все политические силы — партии, движения и др. — взаимо­действуют между собой, конкурируют, борются, используют государственную власть на основе правил, определенных в кон­ституции[3]. Конечно, в конституцию эти правила заносятся неред­ко уже после того, как сложились в реальной жизни, но бывает и так, что первоначально устанавливаются конституцией, а за­тем уже проводятся в жизнь. В качестве примера можно при­вести случаи, когда конституционная реформа изменяет избира­тельную систему.

Третья функция — идеологическая, воспитательная, если угод­но. Конституция как наиболее авторитетный закон обращается к признанным в обществе ценностям (права человека, собствен­ность, демократия, семья и др.) и как бы убеждает человека: если тебе дороги эти ценности, следуй тому, что записано в основном законе. И с другой стороны, если уважаешь закон, уважай и отраженные в нем общечеловеческие ценности. Тем же, кто не уважает ни того, ни другого, в случае нарушения конституции грозят соответствующие санкции.

Объекты конституционного регулирования. Первоначально конституции регулировали два-три блока общественных отноше­ний.

Первый блок — это права и свободы человека и гражданина. По существу данный блок представлял собой, как уже отмеча­лось, главный смысл создания конституций как основных зако­нов. Ведь конституции учреждались прежде всего для того, чтобы гарантировать человека от произвола государства. Их высшая юридическая сила призвана была защитить провозглашенные права и свободы от возможного ущемления путем издания обыч­ных законов и иных правовых актов.

Второй блок — организация высшей власти. Эта организация, основанная на принципе народного суверенитета, призвана реа­лизовать вытекающие из него принципы представительного прав­ления и разделения властей. Принцип представительного прав­ления означает, что власть, по крайней мере законодательная, избирается народом, выражает и формирует его волю. Принцип разделения властей предполагает, что законодательная, испол­нительная и судебная власть будет осуществляться различными государственными органами, которые будут друг друга уравно­вешивать, чтобы тем самым избежать произвола любого из них. Конституции с самого начала устанавливали основные принципы формирования властей государства, их компетенцию и взаимо­отношения между ними.

Третий блок обязательно включался в конституции федера­тивных государств, но нередко и унитарных. Этот блок — политико-территориальное устройство: виды территориальных струк­тур, их отношения с центральной властью и между собой[4].

Уже с середины прошлого века весьма заметное место в кон­ституциях стали занимать нормы, регулирующие внешнеполи­тические функции государств, их международно-правовую пози­цию. Можно выделить несколько крупных проблем, получивших отражение в большинстве конституций. К ним относятся: уста­новление принципов внешнеполитической деятельности государ­ства; регулирование вопросов, связанных с объявлением войны и заключением мира; регулирование соотношения международ­ных и внутригосударственных законоположений; определение пол­номочий органов государства по заключению, ратификации и денонсации международных договоров; наконец, установление правил, определяющих сотрудничество в области защиты прав человека — гражданство, права и свободы человека, экстради­ция и право убежища и др.

Развитие содержания конституций обусловлено развитием об­щества в соответствующих странах. Перемены, происходящие в экономической, социальной и политической жизни, находят свое отражение в эволюции конституционного законодательства. Ее тенденции достаточно отчетливо просматриваются во всех бло­ках регулирования.

В области прав и свобод происходит, прежде всего, расшире­ние их круга путем включения в конституции новых прав и свобод. Так, во многие конституции включались право на охрану окружающей среды, на получение информации, на употребление языков меньшинств, на участие в развитии науки и культуры, на охрану материнства и др. Развитие прав и свобод идет также по пути их детализации, уточнения, более подробного регулирования ранее известных прав и свобод и, наконец, по пути своего: рода их унификации. Появление какой-либо конституционной свободы в одной стране рано или поздно влечет появление такой же или подобной в другой стране. «Старые» конституции, действующие с прошлого или начала текущего столетия, обычно не являются исключением из общего правила; они подравнивают под новые и новейшие основные законы. В то же время некото­рые права и свободы, известные на заре конституционализма; (право на восстание, на сопротивление угнетению и т.п.), исчезли из конституционных текстов.

Эволюция во взаимоотношениях высших государственных органов характеризуется тенденцией к усилению исполнительной власти. В конституциях, однако, этот процесс прямолинейно не прослеживается. Он весьма противоречив. Наряду с усилени­ем полномочий правительства конституции стали более четко и определенно регулировать отношения законодательной и испол­нительной властей. Устанавливаются детализированные положе­ния об ответственности правительства в условиях парламентар­ных форм правления, наблюдаются возникновение новых и раз­витие известных форм этой ответственности. В послевоенных конституциях получают широкое развитие нормы о делегиро­ванном законодательстве, о чрезвычайном положении (конститу­ции Франции 1946 и 1958 гг., Италии 1947 г., Германии 1949 г., Испании 1978 г., Португалии 1976 г. России 1993г. и др.).

Появляются нормы, направленные на обеспечение устойчи­вости правительств. Так, по довоенным конституциям, чтобы заставить правительство уйти в отставку, обычно достаточно было в парламенте (чаще всего в нижней палате) получить не­гативное голосование большинства членов (присутствующих или избранных — в различных странах по-разному) без выдвижения новой кандидатуры на должность главы правительства, то есть так называемый деструктивный вотум недоверия. А вот Основной закон для Федеративной Республики Германии 1949 года предусмотрел конструктивный вотум: Федеральный канцлер (гла­ва правительства) может быть смещен только путем избрания нового Федерального канцлера (ст. 67). Это существенно ограни­чивает право парламента смещать главу правительства[5]. Подобного рода положения имеются и в Конституции России. Где в частности говориться о том, что Правительство Российской Федерации назначается Президентом РФ с согласия Государственной Думы ФС РФ (ст.111), а решение об отставке правительства РФ принимает Президент (ст.117). Данное обстоятельство не позволяет исполнительной власти напрямую зависеть от конъюнктурных политических обстоятельств обусловленных сиюминутными общественными симпатиями или антипатиями.

В конституциях XX века, особенно в послевоенных, стали в большей мере, чем раньше, встречаться нормы, регулирующие статус экономических и социальных органов государства, его экономическую и социальную деятельность. Это отражало уси­ление регулирующей роли государства в общественной жизни, обусловленное отрицательными последствиями стихийного раз­вития на данном этапе, необходимостью борьбы против разру­шительных экономических кризисов, чреватых тяжелыми соци­альными потрясениями. В конституции включались обязательст­ва государства перед обществом в экономической и социальной сферах, чему должны были служить специальные государственные органы и учреждения, в том числе те, которые предназначены для урегулирования возможных социальных конфликтов. Так, Конституция Французской Республики 1946 года содержала специальную главу об Экономическом совете; Конституция 1958 года имеет раздел X «Об Экономическом и социальном совете», а также предусматривает полномочие Парламента принимать программные законы, определяющие цели экономической и социальной деятельности государства. Конституция Италии содержит нормы о Национальном совете экономики и (ст. 99), а Основной закон Германии — положения об участии Федерации в осуществлении общих интересов (ст. 91-а), в частности, и в экономической, и социальной сферах. В Испанскую конституцию 1978 года включена целая глава об основных принципах социальной и экономической политики. Особенно крупный вклад в этом отношении внесли конституции «социалистических» стран.

Следует, однако, иметь в виду, что новая эпоха, в которую вступает общество наиболее развитых стран уже примерно с 70-х годов, — эпоха информатизации — повлечет, судя по всему, определенное сужение общественной роли государства что, надо полагать, отразится и на конституционном регулировании общественных отношений. Поскольку в наиболее развитых странах новые конституции в последнее время не принима­лись, а действующие существенно не реформировались, сказанное остаётся пока что лишь прогнозом.

Тенденция усиления исполнительной власти, проявившаяся в конституциях ряда стран, влечет подчас искажение при разделения властей, по-прежнему, а порой в большей мере, чем прежде, демонстрируемого в конституционном законодательстве. Это выражается в ограничении полномочий парламента в пользу исполнительной власти. В наибольшей степени названная тенденция нашла отражение во французской Конституции 1958 где точно определен круг вопросов, по которым только и может законодательствовать Парламент (ст. 34). Французскому примеру последовал ряд развивающихся стран, бывших ранее колони­ями Франции и воспринявших ее конституционную модель. Так, Конституция Марокко 1972 года (ст. 45), перечислив подобно французской Конституции 1958 года области законодательного регулирования, оставила все остальные на усмотрение регламентарной власти, осуществляемой Королем и Правительством. Подобным же образом определила объем законодательной влас­ти и Конституция Республики Сенегал 1963 года, предусмотрев­шая в качестве главы государства не короля, а Президента (ст.56). По мнению ряда отечественных учёных современная российская конституция также соответствует указанным тенденциям.

Новая тенденция, проявившаяся в конституционном законо­дательстве относительно недавно, указывает на откровенное подчинение верхних палат интересам правительства. Так, во Французском Парламенте по Конституции 1958 года обе палаты равноправны в законодательной области. В случае расхождения в позициях палат многократное движение законопроекта между ними («челнок») продолжается до тех пор, пока палаты не придут к согласию или пока его не остановит Правительство, которое вправе после проведенной по его инициативе согласительной процедуры потребовать, чтобы нижняя палата — Национальное собрание — приняла по законопроекту окончательное решение. Таким образом, верхняя палата — Сенат — нужна Правительству, ибо она может тормозить принятие нежелательных законопро­ектов и тем самым служить орудием правительственной поли­тики в Парламенте (разумеется, в случае, если партийное боль­шинство в Сенате совпадает с партийным составом Правитель­ства). В. Германии Федеральное правительство с помощью вер­хней палаты — Бундесрата — может обеспечивать в некоторых ситуациях принятие законов, минуя нижнюю палату — Бундестаг.

В конституциях многих демократических стран, особенно в послевоенное время, находит место регулирование института кон­ституционного контроля (надзора). В европейских странах посте­пенно вырабатывается собственная модель этого института, от­личающаяся от традиционной американской, при которой надзор осуществляется обычными судами при соблюдении обычных правил судопроизводства. В Европе стало нормой создание спе­циального органа конституционного контроля, отделенного от органов общей и административной юстиции. Причем орган кон­ституционного контроля, как правило, в государственной иерар­хий стоит выше других судебных органов, будучи единственным в стране[6]. Этот институт получил конституционное оформление во Франции в 1946 и 1958 годах, в Италии в 1947 году, в Германии в 1948 году, Португалии в 1976 году, в Испании в 1978 году, в Польше в 1982 году, в Венгрии в 1989 году, в Болгарии и Румынии в 1991 году и т.д[7]. Его распространение в указанный период объясняется необходимостью обеспечения конституционной законности в условиях весьма широкой право­вой урегулированности общественной жизни, что делает систему законодательства, а особенно правительственного правотворчества, труднообозримой, порождая сложные проблемы толкования и применения конституционных принципов и норм.

Получают заметное развитие, как по кругу регулируемых вопросов, так и отчасти по объему, конституционные нормы, связанные с международными отношениями. Это прежде всего касается положений о внешнеполитической деятельности госу­дарства. В конституциях, принятых после второй мировой войны, нередки положения, декларирующие миролюбивый внешнеполитический курс. Наиболее заметны в этом отношении сохранившая свое действие преамбула французской Конституции 1946 года, согласно которой «Французская Республика... не предпримет никакой войны с целью завоевания и никогда не употребит своих сил против свободы какого-либо народа», а также ст. 11 итальянской Конституции и ст. 9 японской, где обе страны, потерпевшие во второй мировой войне поражение, отказались от войны как средства политики.

Эта тенденция распространилась и на продолжающие дей­ствовать «старые» конституции. В Федеральный конституцион­ный закон Австрии 1920 года в редакции 1929 года наряду с уже существовавшим положением ч. 1 ст. 9 («Общепризнанные нормы международного права действуют в качестве составной части федерального права») был инкорпорирован в качестве со­ставной части Государственный договор 1955 года о нейтралите­те страны. Сходную формулу объявления принципов своей внеш­ней политики избрала и Республика Мальта, провозгласившая свой нейтралитет в Декларации 1981 года и др.

Миролюбивая тенденция в современных конституциях есть несомненный результат прогрессивных сдвигов в общественном сознании, наступивших в XX веке не в последнюю очередь вследствие создания таких средств войны, которые способны обесценить смысл любой военной победы: потери обязательно будут столь велики, что одоление противника не приведет прак­тически к их существенной компенсации, не говоря уже о том, что применение оружия массового уничтожения грозит гибелью всему человечеству.

Развитие сотрудничества между государствами и, как след­ствие этого, резкое увеличение числа Международных договоров и международных организаций привели к тому, что конституци­онное право вынуждено реагировать на этот процесс. В консти­туциях все чаще появляются нормы о соотношении международ­но-правовых положений и норм внутреннего права. Общая тен­денция состоит в признании примата международного права по отношению к внутреннему. Конституция Российской Федерации не является исключением в этой связи ч.4 ст. 15 определённо указывает на то. Что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры российской Федерации являются составной частью её правовой системы. Если международным договором РФ установлены иные правили, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.

После второй мировой войны обозначилась еще одна тенден­ция в конституциях стран, участвующих в региональных интег­рационных процессах. Так, в конституциях стран Европейского союза и некоторых других предусмотрены возможности переда­чи национальными органами власти определенных полномочий в пользу наднациональных организаций. Об этом говорят консти­туции Франции 1946 года (преамбула), Германии (ст. 24—25), Италии (ст.10—11), Дании (§ 20), Греции (ст. 28), Испании (ст. 93) и др.; эти нормы иногда разрешают ограничивать на доброволь­ной основе суверенитет государства в пользу таких организаций.

Таким образом, на основании всего вышесказанного определим понятие конституции. Конституция – основной закон государства, обладающий высшей юридической силой, закрепляющий и регулирующий основы общественного строя и государственного устройства. Права и свободы человека и гражданина, систему формирования и функционирования органов государственной власти и местного самоуправления. Но можно привести и другое, более краткое понятие конституции – это основной закон государства, обладающий высшей юридической силой закрепляющий и регулирующий наиболее важные. Государственно-значимые общественные отношения. Определений в различных учебных и научных изданиях можно встретить множество. Однако, в ходе подготовке к семинарским занятиям вы должны будете определить, что общего имеется во всех определениях конституции и дать собственное понятие.

Поиск по сайту: