Я буду ждать в коридоре – Трюмпер кивнул и вышел за дверь.

Через полчаса он уже не находил себе места, расхаживая из конца в конец по коридору и все время кидая тревожные взгляды на запертую дверь спальни. Услышав щелчок, он мгновенно подлетел к вышедшему из комнаты Густаву.

Как он?

В норме, насколько это возможно в такой ситуации – врач не смотрел на него. – Нам нужно поговорить.

Да – Том уже понял, что от объяснений ему не уйти – Пойдем в библиотеку.

Оказавшись в дышащей спокойствием комнате, Густав первым делом налил себе немного коньяка и залпом отправил в рот, а потом, все так же не выпуская пустого стакана из рук, отвернулся к окну.

Я буду задавать вопросы, и я рассчитываю, что ты не станешь мне врать. Ты изнасиловал Билла. Это не вопрос – предотвратил он попытку Тома что-то сказать. – За тебя мне все сказали синяки на его теле. Меня интересует вот что, как этот мальчик вообще оказался в твоем доме? Насколько я знаю, последние годы он жил в Женеве.

- Он приехал чуть больше двух недель назад – глухо ответил Трюмпер – Мы познакомились в Лондоне, а потом он приехал ко мне…

Я, кажется, просил не врать – остановил его друг.

Том понял, что ему придется рассказать ему правду. Тяжко вздохнув, он принялся пересказывать Густаву события последнего времени – про шантаж, про требования о публичном романе, о своих намерениях попытаться обхитрить Йорга. Умолчал он только о фактах, которыми его шантажировали, и не поведал некоторых интимных подробностей об их отношениях с младшим Каулитцем.

Шеффер долго молчал, но потом все же сказал:

Как он оказался здесь, мне понятно. Но, скажи мне, друг любезный, зачем ты изнасиловал мальчика? И как получилось, что он заработал воспаление легких?

Том не знал, как рассказывать старому другу такие подробности, как неудавшаяся первая ночь, поэтому ограничился замечанием, что как такового изнасилования не было, просто в какой-то момент он не смог себя контролировать, но такое произошло всего раз. А потом рассказал о случившемся вчера вечером. Густав слушал, все так же не отходя от окна, заставляя Тома созерцать только его напряженную спину.

Значит, ты, приревновав его, выкинул Билли на улицу? – замороженным ничего не выражающим голосом переспросил врач.

Нет. Я запер его в старом сарае, а сам напился и уснул в библиотеке, так что нашел я его только утром – теперь, рассказывая все это, Трюмпер понимал, насколько нелепо, а главное, неоправданно жестоко он поступил.

Едва он закончил, как Густав резко повернулся и со всей силы врезал ему в челюсть, заставив упасть на пол.