Александр Александрович

Бобров (1944)

***

Я письма слал, под окнами слонялся,

Дарил цветы и в небесах парил.

Я не любил тебя — я преклонялся,

Я не любил тебя — боготворил.

Мальчишка глупый, думал: пусть остыну,

Но это чувство не повергну в грязь.

Я целовал тебя, но как святыню —

Не безрассудно — про себя молясь.

И страх обидеть, вечный страх подспудный

Лишал надежды и всего лишил.

Ты мне всегда казалась недоступной,

Я сам тебя такую сочинил.

И вот пока без устали и муки

Воздушные творил я корабли,

Нас развели с тобой чужие руки,

Уверенные губы развели.

Я тосковал, бросал слова на ветер,

Но понял вдруг — зови иль не зови, —

Нет неземной любви на белом свете,

А если нет, то, значит, — нет любви.

Аврам Богаев (1948)

СЛЕД

И сейчас, тебя припоминая,

Снизу я смотрю влюблённо ввысь.

Отзовись, далёкая, родная,

Пусть и односложно, — отзовись.

И сейчас люблю — прости мне, право, —

Глаз твоих мерцающую тьму.

Ты ступаешь плавно не по травам,

Милая, — по сердцу моему.

Мы расстались. Врозь пошли дороги.

Сколько зим промчалось, сколько лет!

Но на первом жизненном пороге

Молодой любви остался след.

Перевод с осетинского Л. Озерова

Максим Богданович

* * *

Да, пора мне домой собираться,

Вечер поздний. Его — не продлить.

Хорошо бы тебе догадаться,

Как не хочется мне уходить.

Нет, не воет на улице буря,

Там — пустынно. Сквозь зябкую тьму,

Не спеша, одиноко, понуро

Потянусь я к углу своему.

Мысли грустные будут свиваться

В бесконечную чёрную нить...

Хорошо бы тебе догадаться,

Как не хочется мне уходить.

* * *

Счастье только улыбнулось мне несмело, —

И уплыли мрачных мыслей облака,

Сердце чуткое запело, заболело,

И щемит мне душу радость, как тоска.

И теперь похожа жизнь моя на вьюгу,

Книгу в руки взял, но не могу читать...

Как случилось, что влюбился я в подругу, —

Разве знаю я? Да и зачем мне знать?

Виктор Фёдорович

Боков (1914)

***

... Твоя краса не с неба пала,

И не с икон сошёл твой лик,

И поцелуй у краснотала

Нанёс не ангел, а мужик.

Вот почему ты вся земная,

Вся тёплая, как печь в дому.

Вот почему тебя, родная,

Я над землёю подыму!

* * *

Солнце нашей любви,

Не садись и не ведай заката!

Ты плыви, отражаясь

В озёрах, в колодцах, в ручьях.

Чтобы мы за тобою

Ходили влюблённо и свято

И купались в твоих

Животворных лучах.

Солнце нашей любви,

Ты горишь и сияешь,

Ты готово всю землю

Теплом обогреть.

Солнце нашей любви,

Ты и нас заставляешь

В две судьбы трепетать,

В две души пламенеть.

Так свети и веди нас

Полями, лесами,

Так не гасни во мгле

И ненастье забот!

Мы нашли тебя сами,

Зажгли тебя сами,

Отвели тебе наш

Голубой небосвод.

Рыгор Бородулин

* * *

Свiтанняў я з табой не сустракаў,

Не рассякаў вяслом азёрнай хвалi.

I толькi ў хваляваннi скуб рукаў,

Калi цябе да дошкi выклiкалi.

Здавалася, што бачыць увесь клас,

Калi ў твой бок глядзеў я незнарокам.

Каб аб сабе напомнiць лiшнi раз,

Па пяць заўваг я зарабляў на ўроку.

Што стала ты мне нейкаю другой,

Баяўся i сабе прызнацца ў гэтым.

Ды толькi ўсё чамусьцi нас з табой

На кнiжках плюсавалi без сакрэту.

Ну, а калi кiлометры за два

Дамоў з аднавяскоўцамi iшла ты,

Як крыўдна мне было, як я злаваў,

Што каля самай школы наша хата.

Гады прайшлi. У кожнага свой шлях.

I апынуўся я не ў роднай хаце.

... З усмешкай палахлiвай на губах

Я снiў цябе ў студэнцкiм iнтэрнаце.

I вось нарэшце на лiстах шасцi

Прызнаўся я табе ў сваiм каханнi.

З трывогай “заказное” апусцiў

I атрымаў адказ — тваё маўчанне.

Дамоў прыехаў.

Кажуць, трэцi дзень

Грымiць тваё вяселле (я ж не веру).

Вянок з гароху хочуць мне надзець

Сябры, як адстаўному кавалеру.

Хай надзяюць — мне невялiкi страх,

Я з гора нацягну з кiлiшка троху.

Дык пасядзiм з табою у вянках,

Твой — з красак палявых, а мой — з гароху.

... Хай снег гадоў асядзе ў валасах,

Хай будзе мне хоць пяць разоў па дваццаць —

Усмешкай палахлiвай на губах

Ты школьнiцай мне будзеш усмiхацца...

Петрусь Бровка (1905—1980)

***

Чуть угловата, острогруда,

Она сейчас на рубеже:

Ещё не девушка покуда,

Но и не девочка уже.

С людьми стеснительна порою,

А голос ломок и высок,

И сердце хрупкое такое,

Как первый осенью ледок.

***

Казался веком день весенний,

Я ждал свидания с тобой.

С трудом дождался. От волненья

Молчал сначала, как немой.

Всё это просто в сказках, в песнях.

Мне смелости не занимать.

Но легче гору сдвинуть с места,

Чем о любви своей сказать.

Тот вешний день давно промчался.

Зима. Но где же твой ответ?

Уже сигнал вернулся с Марса,

А от тебя ни слова нет...

Перевод с белорусского Я. Хелемского

Валерий Брюсов

* * *

Итак, это — сон, моя маленькая,

Итак, это сон, моя милая,

Двоим нам приснившийся сон!

Полоска засветится аленькая,

И грёза вспорхнёт среброкрылая,

Чтоб кануть в дневной небосклон.

Но сладостны лики ласкательные,

В предутреннем свете дрожащие,

С улыбкой склонённые к нам,

И звёзды, колдуньи мечтательные,

В окно потаённо глядящие,

Приветствия шепчут мечтам.

Так где ж твои губы медлитетельные?

Дай сжать твои плечики детские!

Будь близко, ресницы смежив!

Пусть вспыхнут лучи ослепительные,

Пусть дымно растаю в их блеске я,

Но память о сне сохранив!

На заре

Бледнеет ночь. Свой труд окончив,

С улыбкой думаю о ней,

О той, чей детский взор уклончив,

Чей голос — дрожь весенних дней.

Всё это видел я когда-то,

И этот взор, и эту дрожь...

Но всё земное вечно свято,

И в жизни каждый миг хорош!

Я снова с радостным мученьем

Готов, как в годы первых встреч,

Следить покорно за движеньем

Её стыдливо робких плеч.

И всё, что мне казалось мёртвым

В моей душе, живёт опять,

И краскам выцветшим и стёртым

Дано гореть, дано блистать!

Склонясь к окну, о ней мечтаю —

Мечтами тысячи веков,

И, как врата к земному раю,

Горят завесы облаков.

* * *

О, когда бы я назвал своею

хоть тень твою!

Но и тени твоей я не смею

сказать: люблю.

Ты прошла недоступно небесной

среди зеркал,

И твой образ над призрачной бездной

на миг дрожал.

Он ушёл, как в пустую безбрежность,

Во глубь стекла...

И опять для меня — безнадежность,

Тоска и мгла!

* * *

Дождь! тебя благословлю!

Ты смочил её одежды:

Как под влажной тканью чётко

Рисовалось тело милой!

Ты была — как обнажённой,

И твои дрожали груди!

Кто ж согрел их поцелуем,

В час, как радуга сверкнула?

Поиск по сайту: