 |
|
|
Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника |
ТРУДНЫЕ ЕЛКИ. КАПУСТА НА СНЕГУНЕЗАМЕНИМАЯ ТОСЯ После позорного провала в первый день своей работы поварихой Гавриловнаприняла все меры, чтобы избежать вторичной неудачи. Избушка украсиласьплакатами: "Мойте руки перед едой" и "Мухи - разносчики заразы". На самойсередке кухонного стола по-хозяйски возлегала замусоленная поваренная книга.Гавриловна поминутно заглядывала в нее, шевелила по-школярски губами и вточности следовала ученым советам. А Тося раздобыла ватные брюки, и сугробы сегодня были ей уже нестрашны. После вчерашней работы у нее ныли все косточки, но Тося внушиласебе, что главные трудности уже позади. Белоручкой Тося никогда не была, засвою недолгую жизнь ей приходилось и дрова колоть, и картошку копать, икоровники чистить. Ее выручила давняя рабочая хватка, и теперь с некоторымдаже щегольством бывалого лесоруба она ловко орудовала легким, остронаточенным топориком. С утра Тося поглядывала на Илью, приглашая его убедиться, что слов наветер она не бросает и уже приноровилась к новой работе. Но Илья сегодняупрямо валил дерево "за деревом, а в Тосину сторону даже и не смотрел. Тосяникак не могла понять: то ли о плане он так заботится, то ли считает, чтослишком ласков был с ней вчера. "Ладно, - решила она, - сочтемся". Она подошла к толстой ветке, высоко занесла свой зеркальный топорик ивдруг увидела, что ветка отпилена от ствола. Илья валил деревья неподалеку,повернувшись спиной к Тосе, словно был тут совсем ни при чем. Вот он свалилветвистую елку и по пути к следующему дереву отчекрыжил бензопилой самыетолстые ветки, чтобы облегчить Тосе работу. Сначала Тося надеялась, что девчата ничего не поймут, но вскорезаметила, что они старательно обходят спиленные ветки, догадавшись, для когоони предназначены. - Неспроста все это, - сказала Надя, чуткая к чужому счастью. - Старается, ирод! - беспечно откликнулась Тося, чтобы девчата недумали, что она от радости потеряла дар речи. А Катя невинно спросила: - С чего бы это, Тось, а? Такого у нас сроду не было. - Чего-чего! - разозлилась Тося. - Помаленьку перевоспитываетсячеловек, о всей бригаде заботится... На план нажимает! - Знаем мы этот план! - фыркнула Катя. - Этот план у него всегдаперевыполняется! Она отошла к другому дереву, но Тосины муки на этом не кончились.Молчаливая Надя огляделась по сторонам и шепнула Тосе с таинственным видом: - Нравишься ты ему... - А что ж тут такого? - вызывающе спросила Тося, топнула ногой ипропела Наде в лицо: Она ему понравилась. . А он ей... он ей... Тося и раз и два топнула ногой, но то ли потому, что валенки никак немогли добраться до твердой земли и застревали в сугробе, то ли еще по какойпричине, но стихи сегодня у нее что-то не вытанцовывались. - Не выходит нынче... - виновато призналась она. - И что он в тебе нашел? - удивилась Надя, при- │ дирчиво рассматриваяТосю. - Как что?! - притворно рассвирепела Тося, пряча за своим громогласиемтайную обиду. - Походка у меня красивая и опять же... глаза: один левый,другой правый! - Тараторка ты! - разочаровалась Надя: кажется, она ожидала, что Тосяоткроет ей свою тайну и научит, как прибирать к рукам самых видных парней впоселке. "А ты старая дева!" - подумала Тося, но вслух ничего не сказала: непотому, что. боялась Нади, а просто язык как-то не поворачивался обижать ее,горемычную. Надя потащила ветки к костру, а Тося усомнилась вдруг, правильно ли онаделает, безропотно позволяя Илье помогать. Конечно, польза тут была явная,взять хотя бы легкий топорик, подаренный ей вчера, или эти вот отчекрыженныеветки. Но с другой стороны, если копнуть поглубже... Тося испугалась, что закакой-нибудь десяток паршивых елок навеки станет должником Ильи. И потом,принимая его помощь, она как бы признавала молчаливо, что одной ей несправиться с новой работой. Да и совсем не в работе тут было дело! Она еще вчера заметила, что Илье нравится помогать ей, и смутнодогадывалась, что он испытывает при этом какое-то особое, неведомое ейудовольствие. А Тося, к стыду своему, ничего такого не чувствовала изаподозрила, что Илья обхитрил ее: подсунул ей топор-железяку, а самзаграбастал золотые россыпи. Скорей всего, Тося просто осторожничала на пороге новой для неевзрослой жизни. По неопытности своей она боялась продешевить и дать Ильегораздо больше, чем получить от него. Но какой-нибудь выгоды для себя Тосяне искала: она хотела лишь во всем сравняться с Ильей, Катей и другимивзрослыми людьми. А Илья вошел во вкус и стал отсекать своей чудо-пилой не только толстыеветки, но и такую мелочь, какую Тосе ничего не стоило отрубить одним махом.Давно уже никто так не заботился о Тосе... Она припомнила детскую мечту остаршем брате и поверила вдруг, что старший брат, окажись он у нее,непременно был бы похож на Илью. Не обязательно тютелька в тютельку, но братее наверняка был бы таким же сильным и добрым, как Илья, а может быть, дажетаким же красивым... Ведь бывают же у неказистых сестер вполне приличные ивидные собой братья? Не всегда, даже не часто, но все-таки бывают:наследственность - такое темное дело! И Тося устыдилась недавних своих скопидомских мыслей. Чего радивздумалось ей торговаться, ведь сама же терпеть не могла жадных людей? Прямокак на толкучке; ты - мне, я - тебе... "Ладно, пускай помогает!" -великодушно решила Тося, и ей самой понравилось, что, при всех своихнедостатках, она в общем-то человек щедрый и не мелочный, и старшему брату,объявись он вдруг, не пришлось бы за нее краснеть. Случилось так, что, когда Тося подтащила к ближнему костру охапкуветок, с другой стороны в это же время к костру подошел Илья. На виду увсех, как оправдание, он держал в руке незажженную папиросу. - Ну как, - дружелюбно спросил Илья, - елки в могилу еще не вогнали? - А что поделаешь? Лес тут смешанный! Илья припомнил, как просвещал вчера Тосю насчет местного леса, иподумал одобрительно: "Пальца в рот ей не клади!" Посмеиваясь, Тося молчасмотрела на Илью, и вид у нее сейчас был такой, будто она не только читалавсе его мысли, но и знала о нем что-то такое подспудное, о чем он и сам ещене догадывался. Илья не выдержал ликующего ее взгляда и отвел глаза. - Ты чего это? - забеспокоился он. - Знаешь, - доверчиво сказала Тося, - в клубе на танцах ты один, а влесу совсем другой! - Какой еще другой? - настороженно спросил Илья, подозревая очереднойподвох. - На человека похожий... Даже смотреть на тебя можно! - Что ж, смотри, - разрешил Илья, - не жалко. Катя кашлянула раз,другой, напоминая о вчерашнем их уговоре. Тося насупилась, но виду неподала, что слышит ее. Тогда верная Катя, стойко охраняя Тосю от нее жесамой, зашлась в надрывном, прямо-таки чахоточном кашле. Тося сердитовзмахнула рукавицей, подтверждая, что сигнал достиг цели. - Что это с Катериной? - полюбопытствовал Илья. - Плеврит-аппендицит... Слышь, ты мелких веток не пили, а то... совсему меня топор заржавеет. - Ишь ты! - подивился Илья и зашагал к своей бензопиле. Тося видела, как по дороге он сунул в рот папиросу, которую так и неуспел прикурить у костра, и чиркнул спичкой. Значит, спички у него были,зачем же он тогда подходил к костру? И все-то он хитрит! Облачко дымавыпорхнуло изо рта Ильи, сизой тенью пробежало по белому стволу березы иворовато нырнуло в густую темень елки. - Вот тебе и смешанный лес... - пробормотала Тося. Она подумала, что настаршего брата Илья все-таки не тянет, но сожаления почему-то непочувствовала. - Все перевоспитываешь? - ехидно спросила Катя, швырнула в костертяжелую ветку и вдруг запела высоким голосом первой в поселке певуньи: Хороша я, хороша... Тося весело подхватила: Да плохо одета! Катя погрозила ей кулаком, чтобы Тося не портила неуместным своимвесельем старинную грустную песню, и они в лад повели: Никто замуж не берет Девушку за это... И другие девчата присоединились к песне, одна лишь Надя работала молча:сильными мужскими ударами отсекала ветки и целыми возами стаскивала их вкостер. Мысли ее бродили где-то далеко. Она так яростно рубила сучья, словновымещала на них злость за обидную свою некрасоту и за всю свою незадавшуюсяжизнь. Похоже, и в лесу Надя не избавилась от невеселых дум, которые выжилиее с коммутатора. Гавриловна в последний раз попробовала варево, сама себе удовлетвореннопокивала головой, захлопнула поваренную книгу и затрезвонила топором вбуфер, сзывая лесорубов на обед. - Посмотрим, чем нас сегодня порадуют! - загадал Филя, подставляямиску. Он хлебнул щей и тут же выплеснул их на снег. И другие лесорубывыплеснули. Сегодняшняя парующая капуста встретилась на снегу со вчерашнейзамерзшей. - Опять двадцать пять! - Тосю назад давайте! - Только продукты переводит! - Тоську-у!.. Гавриловна оправдывалась, размахивая поваренной книгой: - Ничего вы не понимаете! Я по всем правилам варила, как в книгенаписано: и капусту крупно крошила, и морковку звездочкой резала! - Вот у вас и получилась морковка с капустой, а у Тоси настоящие щибыли, - сказала Вера. - Это все Сашка с Илюхой надумали, за процентом погнались! - крикнулаКатя. - Вернуть надо Кислицу! Наиболее дальновидные лесорубы вынули из сумок бутылки с молоком. Сашкашепнул Илье: - Обмишурились мы с тобой. - Кто ж знал, что она такая незаменимая? Илья с невольным почтеньем покосился на Тосю, и та вдруг показалась емукрасивей, чем он привык считать. - Ничего, есть можно, - покривила Тося душой, зажмурилась и проглотилаложку щей. - Да брось ты, Тоська, благородство показывать! - налетела на нее Катя. Мерзлявый подошел к мастеру Чуркину и, барабаня ложкой по столу, запелему в лицо: Подавай расчет, хозяин, Мне работа не мила.., Чуркин пробормотал: - Дела-а... - и по стародавней своей привычке занес было руку, чтобыпочесать в затылке, но Филя, подкравшись сзади, перехватил его руку. - Тебечего? - Принимай, мастер, меры! Я чегой-то скучный становлюсь, когда в животеу меня пусто!ДЛЯ ПОЛЬЗЫ ДЕЛА В кабинете начальника лесопункта за столом сидели Игнат Васильевич иЧуркин. Дементьев стоял у стены и рассматривал схему лесовозных путей. Каквсегда, за письменным столом у Игната Васильевича был такой вид, точно он наминуту забежал в кабинет и по ошибке сел на чужое место в ожиданиивсамделишного начальника. - И с замужними я говорил, и с девками, - докладывал Чуркин, - никто нехочет в стряпухи идти. Помнишь, после войны отбою не было, а теперьдефицитная стала профессия. И как мы выкрутимся - ума не приложу... Вошел Илья, таща за собой упирающуюся Тосю. Игнат Васильевич так живовскочил, будто в кабинет "к нему пожаловал сам председатель совнархоза. - Вот что, товарищ Кислицына, - бодрым голосом сказал он, услужливопридвигая к Тосе стул, - придется тебе вернуться на кухню. - И не подумаю! - Тося с непримиримым видом затянула потуже концыплатка. - Не имеете такого права! Игнат Васильевич смущенно крякнул и покосился* на Дементьева. Емухотелось и Тосю поскорей уломать, и перед новым техноруком выказать себя случшей стороны, чтобы тот не думал, будто заехал в такую глушь, где вначальниках лесопункта медведи ходят. - Да ты погоди, не лезь в бутылку, - попытался урезонить он Тосю. - Тыпойми: тебя, девчонку, сколько народу просит. И товарищи по работе, и всемы... Ты уважь нашу просьбу, девушка, уважь! - Все равно не пойду, - не сдавалась Тося. - Этак вы все гуртомнавалитесь, что от меня останется? Я в газету напишу, грамотная! - Да постой ты, затараторила... Не захочешь - не пойдешь, никто тебянасильно не заставит. Но ты о нашем лесопункте подумай: вчера из-за этойерунды с питанием ваш участок недодал четырнадцать кубиков, а сегодня ужедвадцать два. Если и дальше таким макаром пойдет, мы из-за тебя веськвартальный план завалим... Где-то люди ждут древесины, а мы им - кукиш смаслом. "Почему?" - спросят. "Да вот Тося Кислицына не хочет вам помочь!"Они дом заложили, а достроить нечем. Дорогу в пустыне тянут, а шпалнехватка. В шахту рабочие спустились уголек рубать, а крепежного лесу нету,и получается у шахтеров сплошной перекур с дремотой... И все из-за тебя! Тося сникла было под тяжким грузом, взваленным на ее плечи, но тут жерассердилась на себя за то, что так легко клюнула на нехитрую удочку ИгнатаВасильевича. - Вы меня не агитируйте! Я и сама знаю, куда наш лес идет, стенгазетучитаю. И почему я одна в ответе? Что я, крайняя?.. Виновата разве я, что уменя щи получаются? Я ведь ни на каких курсах не училась: просто варю ипробую на вкус, солю в меру и луку для заправки не жалею. Так-то каждыйсумеет, были бы продукты. - А вот Гавриловна не сумела! - живо сказал Игнат Васильевич. - Самавидела. Не прибедняйся, Тося, талант у тебя к этому делу! Тося криво усмехнулась: "- Так уж и талант? Скажете тоже! - Талант, и самый настоящий! - уверил Тосю начальник лесопункта. - Этовсе равно как Пушкин: берет чистый лист бумаги и пишет увлекательные стихи:"Роняет лес багряный свой убор" или "Одна в глуши лесов сосновых давно,давно ты ждешь меня..." Игнат Васильевич победоносно покосился на Дементьева. А Тося спервасильно удивилась тому, что их начальник, оказывается, так хорошо знаетПушкина. Но тут же она припомнила, что оба стиха были о лесе, и решила, чтознать такие стихи, наверно, обязаны все руководящие работники леснойпромышленности. - ...А я, к примеру, возьму тот же лист, - Игнат Васильевич длянаглядности взял со стола чистый лист бумаги и помахал им в воздухе, - и уменя получится: "Та-ра-ра, выезжали трактора"... Ведь так? - Вам видней, что там у вас получится, - дипломатично ответила Тося. -Что ж, раз мне щи удаются, так я теперь на всю жизнь к кухне привязана?Из-за этой кулинарии... некоторые думают, что я не только на работе, а и вжизни подсобная... Тося быстро взглянула на Илью, который, опустив голову, смирно сидел всторонке и мял в руках пыжиковую свою шапку. К столу подошел Дементьев.Сначала его забавляла та серьезность, с какой грузный начальник пыталсяубедить маленькую повариху вернуться на кухню, и даже Пушкина себе в подмогумобилизовал. А потом разговор не на шутку заинтересовал молодого инженера. - Можно мне? - спросил он у Игната Васильевича и по студенческойпривычке даже руку приподнял. - Вы одно поймите, товарищ Киселева... - Кислицына я! - самолюбиво перебила его Тося. - Виноват, товарищ Кислицына, вы одно поймите: дело к тому идет, чтоскоро мы всех женщин освободим от тяжелой работы в лесу. Что ж вы, однапротив всех? Против всей нашей политики в женском вопросе? Заслышав, что ее обвиняют в таких тяжких прегрешениях, Тося сразуоробела. Она испугалась вдруг, что ее и отсюда попрут, как вытурили изсовхоза, и она так и не доведет до конца одной важной перевоспитательнойработы. - Да не против она! - заступился Илья за Тосю. - Просто ветер еще у неев голове! - Ты по себе не суди! - посоветовала ему Тося, а начальству сказала: -С обрубки сучьев я могу и уйти, но только не на кухню. Я... это самое, растихочу, овладевать новой профессией, вот! - И расти себе на здоровье, - разрешил Игнат Васильевич посвежевшимпосле передышки голосом. - Будешь хорошо работать - переведем в столовую,главным поваром станешь... У тебя такие перспективы! - Да ну их! - забраковала Тося все перспективы. - Не буду яподсобницей, так и жизнь пройдет. Игнат Васильевич сердито посмотрел на Илью. - Откуда ты взяла, что питание - подсобная работа? Хорошенькое дело!Сама видишь: не пообедали лесорубы - и выработка сразу упала. Питание -такая же основная работа, как и лесозаготовки, ведь правда? - обратилсяначальник к Чуркину. - Самая что ни на есть основная! - с готовностью подтвердил Чуркин ивытер губы, будто только что вкусно пообедал. - И кто тебе такую чушь ляпнул?! - загремел Игнат Васильевич, нащупавслабое Тосино место. - Скажи, кто │- и я ему, дезорганизатору, сразу выговорзакатаю! - Да так, один человек... │-│ нехотя проговорила Тося, а про себярешила: "Хоть режьте - не скажу!" Игнат Васильевич вытер платком вспотевшее лицо. - Дайте ей подумать, - снова заступился Илья за Тосю. - Нельзя же таксразу требовать... Тося с благодарностью посмотрела на единственного человека, которыйзащищает ее. Но тут же ей пришло в голову, что Илья действует сейчас какбригадир, заинтересованный в добавочной рабочей силе. И потом: если онауйдет с обрубки сучьев - кому он станет тогда помогать? Наде не очень-топоможешь! Вот тут и разберись, для кого он старается... - Раньше требовалось думать, когда сманивал ее с кухни! - накинулсяИгнат Васильевич на Илью. - Я еще до вас с Сашкой доберусь. Тоже мне,агитаторы!.. Ну так как же, Тося? Ты учти: человек не всегда делает то, что емухочется, а чаще то, что другим нужней... Надо! Понимаешь? Тосе вдруг стыдно стало, что она отнимает так много времени у солидногоИгната Васильевича, который ей в отцы годится. Она опять оробела и украдкойпокосилась на Илью, спрашивая взглядом, как ей быть. Все-таки он бригадир идолжен руководить своей бригадой... Игнат Васильевич отвернулся, чтобы не мешать сепаратным их переговорам.Илья развел руками и закивал головой, советуя Тосе согласиться. - Если основная и... всем надо, - сдалась Тося, - тогда что ж,конечно... - Вот спасибо, удружила! - обрадовался Игнат Васильевич и двумя рукамитряхнул Тосину руку. - Но ты уж постарайся, а то ребята совсем отощали. - А я просто не умею плохо готовить, - виновато сказала Тося. - Так ужу меня получается, и сама не рада... Только в завалюхе этой работать дальшея несогласная! - Видишь ли, - доверительно объяснил Игнат Васильевич, - мы в томмассиве уже заканчиваем лесоразработки. Нет смысла строить там капитальнуюстоловую... Нерентабельно, понимаешь? Но Тося, живя в одной комнате с Верой-заочницей, привыкла уже к ученымсловам, и сбить ее с позиции было не так-то просто. - Значит, раньше надо было строить, - твердо сказала она. - Когда...это самое, рентабельно было! Илья одобряюще усмехнулся, а Игнат Васильевич ненужно переставил настоле пресс-папье и покосился на Дементьева. - А ты что, зябнешь там? Хочешь, мы тебе полушубок со склада выпишем? Тося хмыкнула и сказала наставительно, на правах человека собщепризнанным талантом: - В полушубке щей не сваришь! Да и не во мне дело: я-то закаленная. Авот картошка зябнет! Я уж укутываю ее, укутываю, ничего не помогает... Илюди обедают, не раздеваясь. Против гигиены это! Я в газете читала: естьтакие вагончики-столовые, можно по рельсам гонять. Сегодня здесь, а завтратам! Вот бы нам такой... - Пока вагончика добьешься - так и зима пройдет! - умудренно проговорилЧуркин. - А вы добивайтесь, - посоветовала Тося. - На будущий год пригодится:эта зима не последняя. - Яйца курицу учат... - пробормотал Чуркин. - Дожили! А Дементьев поддержал Тосю: - Верно, есть такие вагончики: на одной половине кухня, а на другойстоловая. Игнат Васильевич не принял борьбы на два фронта. - Ладно, мы этот вопрос отрегулируем, - хмуро сказал он и сновапереставил пресс-папье на столе. Тося вопросительно посмотрела на Дементьева. Тот кивнул головой, обещаяспасти ее картошку и постоять за гигиену. - Значит, договорились, - подвела итог Тося. - До свиданьица. Она пошла к выходу. Даже не оборачиваясь, Тося знала, что Илья идет заней, и надбавила шагу, чтобы он не думал, будто она его поджидает. Пусть ужлучше он ее догонит, если она ему так нужна. - Ну и чертова девчонка! - пожаловался Игнат Васильевич техноруку,вытирая шею. - В пот вогнала... Вот чем мне приходится тут заниматься, а выговорите "модернизация"... А Тося с Ильей вышли на крыльцо конторы и остановились. Илье казалосьпочему-то, что Тося ждет от него сейчас, чтобы он поблагодарил ее.Признаться, его и самого подмывало сказать Тосе что-нибудь хорошее,порадовать незаменимую повариху. Но Илья слишком редко чувствовал себякому-нибудь обязанным, мог по пальцам перебрать всех, кого он благодарил всвоей жизни, и так уж получилось, что девчат среди них пока что не было. Итеперь с непривычки он просто не знал, с какого боку подступиться к этомунелегкому делу. Вообще-то Тося не очень нуждалась во всяких там благодарностях, но наэтот раз, после того как она выручила весь лесопункт со всеми еготракторами, бензопилами, штабелями, лесорубами и начальством, ей все-такихотелось услышать от Ильи хотя бы одно словечко: "Спасибо". Небось неотвалился бы у него язык! Уж если сам ничего доброго к ней не чувствует, такмог бы поблагодарить от имени бригады, неужели им до сих пор не надоелипомои Гавриловны? - Эх, зря я картинки порвала! - пожалела Тося, великодушно давая Ильевозможность собраться с мыслями. Илья молча полез в карман за папиросами. Лафа этим ребятам! Как что -так закуривают! Пока папиросы со спичками достанут, да чиркнут, да пустятдым │- глядишь, самое трудное время и пробежит. Вроде и не делают ничего, авсе при деле. Умеют, черти стоеросовые! А Тося была некурящей, и ей ничего другого не оставалось, как торчатьистуканом на крыльце конторы. Она завистливо покосилась на Илью,разминающего папиросу - ведь папиросу еще и разминать можно целую минуту, апотом еще полминуты стучать мундштуком по спичечному коробку или по ногтю -выбирай, чего душа желает, - и строго предупредила: - Ты только ничего такого не думай. Я совсем не из-за тебя на кухнювернулась, а... для пользы дела. Надо, понимаешь? - А я ничего и не думаю, - угрюмо отозвался Илья, постукивая папиросойпо ногтю большого пальца. Значит, он предпочитает ноготь... - Вот это правильно! - одобрила Тося и сбежала с крыльца, не дожидаясь,пока Илья начнет чиркать спичкой и пускать дым.НОВАЯ МЕТЛА Дементьев с Чуркиным обходили делянку. - Волоки у вас некудышные, только тракторы калечить! - распекал мастераДементьев со всем пылом начинающего начальника. - А если эти... подснежникине уберете, вам не поздоровится! Он пнул ногой хлыст, занесенный снегом. - Новая метла, она, конечно... - пробормотал Чуркин. Они подошли к кривобокой и щелястой Тосиной кухне, переделанной излетнего навеса. Выпавший ночью снег запорошил постыдные лохмотья капусты,оставшиеся от Гавриловны, и теперь ничто не напоминало о том, что Тосяпокидала кухню и пробовала свои силы на основной работе. И, как встарь, откотла валил дразнящий аромат. - А это что за избушка на курьих ножках? - поинтересовался Дементьев ипроглотил набежавшую слюну. - Неужто столовая? - Она самая... - Чуркин отвернулся от неказистых Тосиных хором иуточнил: - Филиал. Убогий сарай выглядел особенно нелепо рядом с мощными трелевочнымитракторами. - Я думал, повариха привередничает, а за такие инженерные сооружениясудить надо. Это же позор для всего лесопункта! - стал горячиться Дементьев. Чуркин почесал в затылке. - Так-то оно так, но есть и своя выгода. Не засижи-ваютсяу нас вперерыве: пообедают - и сразу за работу. - В такой халупе не засидишься! - Я же и говорю, - поспешно поддакнул Чуркин. - Народ привычный, опятьже костры... - Костры! - с ненавистью выпалил Дементьев и зашагал к ближнемутрактору. Он сосчитал все чокеры и сам опробовал тракторную лебедку. Запридирчивой строгостью Дементьева угадывалась робость новоиспеченногоинженера. Еще на институтской скамье он решил, что участок его будетпередовым, но с чего начинать сейчас, не знал и хватался за все сразу. - Товарищ технорук! -окликнула Дементьева бойкая Катя. - Ракету уже наЛуну запустили, а мы тут все по старинке топориками тюкаем! Летом ещетуда-сюда, а зимой до того в снегу вываляешься, не разобрать, кто ты:женский пол или дед-мороз?.. И домой придешь - сразу в сон кидает, хотьвечернюю школу бросай. - Поменьше на Камчатке сиди, - выслуживаясь перед техноруком,сказалЧуркин. - Спасибо за совет, - поблагодарила мастера Катя. - До ваших лет доживу- так и сделаю... - И, повернувшись к Дементьеву, Катя дала наказ: -Придумать что-нибудь надо, товарищ технорук. Пошевелите своей инженерноймыслью! Филя, крепивший неподалеку чокеры, с удовольствием прислушивался ктому, как языкастая Катя "дает прикурить" новому начальству. А Дементьев,внимая Катиному наказу, все старался стать так, чтобы не видеть жаркопылающего костра. - Тут и думать нечего, все давно уже придумано. Будем вместе с вамиломать эту кустарщину. - Я хоть сейчас! - согласилась Катя. - Что это вы все от костраотворачиваетесь? Дым глаза ест? - Хуже: душу! Стыдно смотреть, как миллионы на ветер летят. - А я тут при чем? - опешила Катя. - Мне как приказывают... - Я вас, девушка, и не виню. Дементьев махнул рукой и пошел прочь от костра. -Чует мое сердце,хватим мы с ним горя, - опасливо сказал Длинномер, А Мерзлявый, верный себе, добавил; - Из этих интеллигентов самые лютые начальники и получаются! - Нет, здесь что-то другое... - предположил Сашка. Веселый звон поплылнад лесом. Тося охаживала топором буфер и кричала-заливалась: - Обе-ед! Навались, основные работнички! Поспешай, отощавшие! По пути на верхний склад Дементьев с Чуркиным снова подошли к Тосинойизбушке. В охотку работали ложками лесорубы. - Отобедайте с нами, - пригласил Чуркин инженера. Лесорубы потеснились, и Дементьев сел за стол. Несознательная Тосинарука самовольно, без ведома хозяйки, зачерпнула было для Дементьева щейпогуще, но Тося тут же заметила этот подхалимский поступок, опрокинула вкотел нечаянный свой улов и плеснула в миску начальника самых что ни на естьжидких щей - жиже некуда. Илья высыпал к ногам Тоси охапку сухих звонких дров. - На вот... - смущенно сказал он, старательно смотря мимо Тоси. - Илюшка, ну зачем ты! Тут я и одна управлюсь. - Привык тебе помогать... - буркнул Илья и, прячась за науку,придирчиво спросил: - Ты про условный рефлекс слыхала? У Тоси глаза полезли на лоб. - Так это ж у обезьян бывает... - И на том спасибо. - Ой, Илюшка! - спохватилась Тося. - Ты как меня называешь? - заинтересовался вдруг Илья. - Илюшка... А что? - Вроде и не очень нежно, а у тебя как-то ласково получается! -подивился Илья. - Голос у меня такой... - оправдалась Тося. Отведав знаменитых Тосиныхщей, Дементьев сказал громко и раскатисто, будто на митинге: - Я думал, преувеличивают, а она и в самом деле вкусно готовит! "Видать, не очень-то тебя в институтской столовке баловали", - подумалаТося и пожалела, что кормит вчерашнего студента одной жижей. Дементьев отодвинул пустую миску. - Самый настоящий талант! - Талант! - как эхо повторил Чуркин, прикидывая: простым выговором онотделается на этот раз или молодой технорук влепит ему "строгача". Тося насупилась и сердито загремела черпаком. Илья с миской в рукепридвинулся к ней: - Ты чего? - Еще и смеются... У всех таланты как таланты: сплясать или спеть,машину там сочинить, а тут надо же! - Она в сердцах пнула котел, ушибла ногуи скривилась от боли. - Ох и невезучая я!Поиск по сайту: |
©2015-2020 mykonspekts.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.