У одиночества тусклы окна, стеклянны двери. Мёртвые бабочки по углам, цветы несвежи - В Доме напротив Луны живут лишь Веры. Надежда порой заходит. - Но чаще реже.
Ночь в терракоте оранжево-красной лампы (Лавы, когда-то бывшей Драконьей кровью) Жжёт лунный гелий... (сбиваясь огнями рампы, Коты и звёзды лезут на крышу - Заняться любовью . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .)
И я пишу тебе это, вале эт амо.
NON AMORE
Голос твой слушать нельзя. Нельзя говорить тебе "да". Время - змея-гюрза - Стекается в провода. Смыкается в камень мел. Кровь - солью, вода - слезой, И золото наших тел - Становятся - бирюзой. Счастья на счёте - ноль. Вечности млечный ток Сквозь пустоту и боль Холоден и жесток. Слова мои только сор, Отсюда в чужую тьму... Я сплю. Но на море - шторм, И воры в моём дому.
Женщина самурая
Рыбы ртами хватают воздух. В моих ладонях такая тяжесть!
***
Я, наверно, умру без тебя.
Ночь со мною, с тобою рассвет. Эти губы цветам миндаля Не солгали, ответили: нет. Ты за тысячу верст от меня. Там Сибирь, там Урал, там Москва. Колокольчик, разлукой звеня, Рассыпает снегами слова. И текут облака над Невой, В мой немой заколдованный лес, Где свирель не споет нам с тобой, Где остался последний разъезд.
Разве сказки читают большим! Не судьба, не печаль, Плачь не плачь. В зачарованной этой глуши Ходит Время – последний палач.
***
Рассказывай тайны и тайны, Я буду их помнить всегда, - Про самые дальние страны,
Про горы из синего льда!
Вчера у ворот синагоги Мне встретился странный старик, Он зло прошептал на пороге, Что нам остаётся лишь миг.
Вчера из красильни был Левий, - Принёс полотно посмотреть. Мне раньше не нравился белый, Ведь белое выбрала смерть.
Вот всё бы тебе улыбаться!.. А знаешь, что с первого дня, Как с нами остались двенадцать,- Иуда не любит меня…
***
Пуля в лоб - утонченней блефа. Почернела как ночь душа. Только розы цветут, и Ева Ослепительно хороша.
Жизнь прошла как свеча сгорела, И не спросит никто, в чаду Вороша оболочки тела - Как душе его там, в аду...
***
...Где-то у Мертвого моря Кожу трухлявую змеи Сбросили, травы бессмертья В кольца свои заплетя.
И поделом нам. Об этом Что-то слыхали евреи, Что-то вписали о Еве В первой из книг Бытия.
Сонная сладкая Ева! Древнего Ура блудница, Что опоила Энкиду Топким болотным вином!
В сумрачной битве со смертью Как на куски не разбиться Глиняным глупым уродцам, Жалким и слабым притом.
Кто согласиться на выкуп?
Где то за дымным Евфратом К выжженным плитам гробницы
Бледный склоняется день.
Кости наполнены прахом. Страхом - глазницы. Тени на этой дороге,
Мы не оставим и тень.
Chocolate House
Перебивая запах яда Предвосхищением глотка, Как калька: чашка шоколада На свет прозрачна и - легка...
А в ней!.. Криолло... Форастеро... (Олмекских негриков секрет) - И Тринитарио Мистэро* Сплели изысканный букет...
У продавщицы на прилавке Лежат конфетные щипцы, И, бабки-липки на булавке: Стекают лавой леденцы,
- А рама, стёгнутая ветром Грозит разнесть прилавок в хлам - И занавеска как конфета Прилипла к сладостным рукам...
И эта девушка, - (с которой Мы четверть часа переждём), - С конфетной сладостью И шторой, Под золотым её дождём, -
Как я грущу, что нет Хайяма!.. На эти ситцы... сипотцы... А небо рвётся синью шрама, И сыплет капли-дохлецы,
