Но уже в III в до н.э. римляне хорошо знали всех греческих богов, которым, однако, они дали римские имена: Афродита стала Венерой, Дионис Вакхом и т.д. Также хорошо была известна литературная эллинская драма, которую римляне взяли в готовом виде, перевели на латинский язык и приспособили к своим вкусам. Трагедии сначала Еврипида, затем Софоклаи Эсхила в меньшей степени (все-таки римляне отличали великих…) переводились и переделывались для римской сцены. Наряду с этим возникла претекстата, сюжеты которой черпались как из собственной древнейшей легендарной истории, так из событий совсем недавнего прошлого: рождение Ромула, победы современных полководцев.
Рим». Италия-Франция. 1972. Реж. Ф. Феллини
Рим — не Греция…
Трагедия, как она была воспринята римлянами, была очень далека от театра Эсхила и Софокла. Там она была религиозно-культовым действием, ее играли для богов. В Риме же греческие мифы выглядели как мелодраматические сюжеты, в лучшем случае — как исходные точки для развития патетического действия. Соответственно изменилась и композиция трагедии. Песни хоров или выбрасывались вовсе, или заменялись монологами. Зато торжествовал музыкальный элемент — в многочисленных сольных ариях и речитативах. Закон трех актеров не соблюдался римскими поэтами. Империя была богата, труппы формировались из рабов, десятки, а скоро и сотни актеров и статистов наполнили римскую сцену. На актерской профессии в Риме лежало клеймо бесчестья, за плохую игру можно было подвергнуть актера порке.
И зачем им был катарсис, очищение через страдание? Да незачем! И страдания были не нужны.
Б. Окуджава «Римская империя…»
Трагедия в римской интерпретации скоро превратилась только в развлечение. В театр приходили главным образом отдохнуть и отвлечься от действительности. Представления устраивались во время четырех государственных праздников, но скоро это число стало фиктивным. Победоносные консулы и полководцы прибавили к торжествам пышные триумфальные и погребальные игры; четыре основных праздника растягивались на целые недели. Представления повторялись по несколько раз, что было невозможно в греческом театре, где каждая трагедия свершалась единожды. Что-то во всем этом слышится знакомое, недаром Окуджава пел нам про Римскую империю времени упадка…