Чтобы заслужить любовь и счастье, делайте то, что может принести их другим.

То, что алкоголь – не лучшее средство для успокоения, я поняла полчаса спустя, когда, забравшись в самый дальний угол парка, нашла крохотную скамеечку, на которой сидела и тихо плакала, шмыгая распухшим носом.

А всё дело в том, что пятнадцать минут назад в зале появился Шон. По сердцу, не смотря на пять фужеров оранжеватого напитка, словно раскалённым ножом ударили. А тер Дейл, безошибочно вычислив меня в толпе, целеустремлённо начал пересекать разделяющее нас расстояние.

Вот зачем он пришел? Почему не остался со своей зазнобой? Зачем ему я? Или хочет вычитать за то, что подсматривала? Дать нагоняй?

Несколько раз споткнувшись, (меня изрядно заносило на поворотах.) я изменила траекторию своего перемещения, практически свалившись нетрезвым сувениром в руки какого-то темноволосого парня. Руки предложенное послушно сцапали - и я снова закружилась по залу, чувствуя, как всё окружающее сливается в нечеткую мазню, больно ударяя по глазам. Музыка же отдавалась пульсацией где-то в мозгу и шумом в ушах,, а ноги давно перестали слушаться. И лишь иногда взгляд вырывал из толпы родное лицо с карими глазами. Лицо, на которое сейчас было так больно смотреть.

И мало того, когда я ускользнула во второй раз, наставник позвал меня ментально. Я откликнулась. Эмоционально, на трольем. Больше попыток предпринято не было.

Понял, наконец, что я не хочу его видеть?

Наверное, всё-таки, понял, потому как, вначале исчезнув из поля моего зрения, вскоре пропал и из зала. И вот тут-то меня и прорвало. Просто застыв посреди танца и, не слишком вежливо отбросив от себя чьи-то руки, я согнулась, захлёбываясь рыданиями.

Он ушел. Ушел к своей селёдке. Выходит, я совсем ему безразлична? И ему всё равно? Но почему же тогда мне так больно? У меня же есть Ас. Я его люблю, но даже сейчас не хочу видеть.

Сглотнув мешающий дышать спазм, опрометью бросилась вон, не разбирая дороги, сбивая всё и всех на своём пути и пытаясь дышать. Дышать для того, чтобы унять эту боль.

Кто сказал, что спиртное успокаивает? Нет, оно лишь глушит чувства. Да и то, не на долго. Достаточно одного толчка, одной мысли – и всё накатывает снова, но уже с большей силой. И нет сил для того, чтобы унять слёзы, подчинить себе чувства. Хочется забиться в уголочек и, обняв себя, тихонечко завыть. Собственно говоря, именно этим я сейчас и занималась. Хотелось уйти, улететь, но не выходило. Очень быстро выпитый алкоголь только сейчас возымел свой окончательный эффект, так что даже сидеть ровно не выходило. И думать ясно. И дышать. Выходило лишь плакать.

Вдруг сильные руки мягко стиснули мои дрожащие от рыданий плечи. Я не стала оборачиваться. Не умом, сердцем поняла: это Шон. Но зачем он пришел? Почему не остался с ней? Я же ничего не прошу, ничего не хочу. Только, чтобы меня все оставили, а он бегает за мной. Зачем?

- Глупый, глупый воробушек. Тихий шепот над ухом. – И когда только набраться-то так успела?

Я попыталась что-то сказать, но язык отказался повиноваться, так что вместо твёрдого трольего вышло невнятное бормотание, перемежающееся сдавленными рыданиями.

Как сказать, чтобы он ушел? Или уйти самой? Вот возьму – и уйду. Прямо сейчас. Правильно. Пусть возвращается к своей чернявой.

Дёрнувшись, высвободила плечи – и, не удержав равновесие, попыталась рухнуть наземь. Он не дал, опять притиснув меня спиной к себе. Я задёргалась, пытаясь вырваться, но больше маг не позволил. Пробормотал что-то тихое на незнакомом мне языке, (подозреваю, просто выругался.» и, крепко обвив меня левой рукой, щелкнул пальцами правой, открывая зеркало портала, в которое и шагнул, подхватив не стоящую на ногах меня.

Не знаю почему, но я была на все сто процентов уверенна в том, что телепорт вынесет нас именно на луну, так что была немало удивлена, оказавшись в Галарэнской спальне Шона, которую сейчас занимали мы с Асом. Тем не менее, удивление не помешало мне, едва оказавшись на твёрдой поверхности, начать отпихивать коварно обнимающего меня со спины мага. Тот почему-то не отпихивался.

- Уйди, - промямлила я, сумев призвать язык к порядку и выделить из всех мыслей одно слово, больше всего произносимое в данной ситуации. Вот только Шон не послушался, вместо этого развернув меня к себе и приложив пальцы к вискам. Прикрыл глаза, сосредотачиваясь. В моей же голове зашумело. Я снова попыталась вырваться. Даже, кажется, топнула каблучком по чёрному сапогу, а потом всё закачалось, опора ушла из-под ног – и я, всего на мгновение, провалилась в темноту.

***

Я лежу на чем-то мягком. Кровать? Наверное. В голове мутит, тело ломит, да и вообще, ощущения странные, и приятными их не назвать. Скорее скверными. Вот только плохо мне не только физически. Пусть алкогольное опьянение и ушло, но боль… Боль, вместе с воспоминаниями, они остались. По крайней мере, до какого-то момента. Потом начинаются пазлы, из которых сложно собрать что-то пристойное и поддающееся хоть какому-то здравому смыслу.

- Ну как, в себя пришла? – прозвучало откуда-то сверху. Я открыла глаза – и тут же зажмурила снова. Не хочу его видеть! Пусть это глупо. Пусть он – мой наставник, который волен делать то, что сам захочет, но мне очень больно и плохо. Мне нужно время, наверное.

- Сейчас, глупенькая, тебе не время, а похмелиться нужно. Ой, я это сказал? Я не то имел ввиду.

Над ухом хихикнули, а потом в мои руки сунули слегка тёплую чашку.

- Пей, иначе завтра весь день будешь с больной головой ходить.

Я замотала вышеупомянутой частью тела, пытаясь вернуть посудину назад.

Не хочу от него ничего. Пусть уйдёт, и всё. Мне слишком тяжело, да и…

Додумать не смогла, потому как к горлу подкатила тошнота.

Прикрыв рот ладонью, опрометью бросилась в туалет, склоняясь над унитазом.

Было действительно плохо. Меня скручивало раз за разом, гортань жгло неприятным привкусом желчи и чего-то еще. В какой-то момент я почувствовала, как заботливые руки приподняли волосы, откидывая их с лица. Ладонь пробежалась по животу, распространяя лёгкое тепло – и стало легче.

Разогнувшись, я с вялой улыбкой обернулась к Шону. Тот был серьёзен. Протянул мне кружку воды с полотенцем, и вышел, не проронив не слова. А мне как по сердцу резанул его взгляд. Вот как, как можно так смотреть?

Когда я вернулась в комнату, мага там не было. Опустившись на край кровати, я закрыла лицо руками.

Что, что он делает? И что делаю сама я? Ведь не имею права ревновать, обижаться на него. Вот, напилась с какого-то перепуга. Да и он тоже хорош. Чего прицепился теперь? Ведь нормально досуг проводил. Он – здоровый мужчина, да и это – его старые друзья. Так что удивительного? Вот только мне больно, хотя, по сути, не должно бы. Выходит, мне совсем не безразличен этот парень. Которому не на кой фиг не сдалась я.

Тяжело вздохнув, почувствовала, что по щекам катятся одинокие слезинки. Раздраженно смахнула предательниц, но на смену им тотчас пришел строй новых капелек.

Резко выпрямившись, я обернулась, желая найти салфетку или полотенце – и встретила печальный взгляд родных карих глаз.

Шон сидел и молча смотрел на меня. Лишь кончики длинных пальцев беззвучно отбивали дробь по краю одной из подушек.

- Ты запуталась сама, да и меня запутать сумела. Или это я у нас такой умелец?

По губам тер Дейла скользнула лёгкая, исполненная грусти, улыбка.

- Скажи мне, воробей, я хоть раз причинял тебе боль? – И тут же сам ответил на свой вопрос. – Хотя, что я. Конечно, такое было. Тогда так. Я хоть раз тебя обманывал? Лгал?

Я замотала головой, не находя сил для того, чтобы отвести взгляд от этих тёплых глаз. Сейчас заполненных тем, что наставник обычно скрывает глубоко внутри себя.

- Но сейчас моим словам ты не поверишь. И слушать не станешь, а потом сомкнёшься, отдалишься. Я прав?

Кивок с моей стороны – и он продолжает, совсем тихо, зная, что я услышу.

- Доверься мне еще раз, Мири, просто доверься. Я ведь еще не разу не подводил тебя.

Я добела сжала пальцы.

Довериться? А зачем? Ведь уже было один раз – и вот мы вновь практически в той же ситуации. Так не лучше ли разбежаться? Не выяснять отношения. Пусть просто уйдёт. Я же ему безразлична. Да Шон меня ни разу, по собственному желанию, не целовал. А её…

Эх, вот так вот. Не подводил меня, всегда был рядом, наставлял и помогал, но сейчас… сейчас мне слишком больно, и чувство такое, будто сердце на части рвут. Вот только и оттолкнуть я не могу. Не могу, когда он так смотрит на меня.

- А тебе бы хотелось этого?

Лариша, милая, почему в его голосе столько печали?

Я пожала плечами.

Раньше хотела. А сейчас? А сейчас, наверное… Я просто не знаю.

- Доверься мне, маленькая. Потом можешь в глаз дать, но сейчас доверься.

И я кивнула. Еще не до конца решившись, я кивнула, буквально чувствуя, что не могу поступить иначе.,

А в карих глазах замелькала буря чувств. Надежда, отблеск радости, неуверенность, сомнения… А потом всё это сменилось какой-то безумной, шальной решимостью и, поднявшись, Шон пересадил меня к себе на руки так, что бы я обняла его ногами. В голове мелькнула мысль о том, что под платьем надеты удобные эластичные бриджи. Иначе бы неудобно вышло. А потом тёплые губы мягко прикоснулись к моим, словно бы спрашивая позволения. Я же замерла. Сердце ускорило ритм, отбиваясь где-то внизу, а он целовал. Нежно и осторожно, мягко придерживая за талию, и ожидая. Ответа?

Судорожно вздохнув, я разомкнула губы, обнимая его за шею, даже не представляя, как можно не ответить.

Медленно, постепенно, поцелуй углублялся, превращаясь из просто нежного в более чувственный, жгучий. В голову пришла странная мысль о том, что Шон, словно изнывающий от жажды путник, стремящийся напиться ключевой воды, восполняя то, что не мог себе дать ранее, пытается запомнить этот миг, напиться мной на весь оставшийся путь. И он пил меня, а я таяла в его руках, словно снег под жаркими лучами солнца. А потом, не размыкая губ, Шон прижался своим лбом к моему – и в голове замелькали картины.

Маленькая, похожая на нескладного воробья, девчушка с огромными, испуганно восторженными глазами, смотрящая прямо на меня. Такая смешная и… и подозрительно знакомая. Это я его глазами? А вот другое видение: тёмная башня. Девушка со сверкающим кубком в руках. Хрупкая, изящная, словно нежный цветок. Это тоже я? И это растрёпанное чудо, чья голова, в обрамлении спутанных волос, покоится на светлой подушке, а губы приоткрыты в сонной полуулыбке?

Видений было много, но главным было то, что со всеми ими ко мне шли эмоции. Нежность, симпатия, тепло, и еще что-то такое эдакое, что словами не передать.

А потом вместо моей нескладной фигурки в сознании появилась девушка в серебристом платье. Непередаваемая красавица, Вот только никаких эмоций, кроме удивления, она не вызвала.

Картины снова замелькали калейдоскопом, сменяя одна другую. Какой-то разговор, безумное выражение тёмных глаз, и густо напомаженные губы, которые оказалось так сложно от себя отодрать.

На этом видения закончились, но вместо них меня накрыл просто-таки шквал чувств, самыми вразумительными из которых оказались щемящая нежность, густо замешанная с нарастающим возбуждением, радостью, неверием – и надеждой.

И, деля с ним один поцелуй, одни эмоции и мысли, я поняла: так не врут. И я ему верю, вот только не знаю, что с этой верой дальше делать. Как быть? Сейчас Шон, на вытянутых руках протянул мне себя, раскрыл, обнажая то, что столь долго хранил внутри. И как, как мне на это ответить? Хотя, ясно как.

Практически откинувшись на его руки, одна из ладоней которых легонько поглаживала поясницу, прижалась теснее, углубляя поцелуй, и открываясь, делясь своими чувствами. Всем тем, что, зарождаясь где-то внизу живота, растекалось по всему телу, заставляя терять голову.

Запутав пальцы в моих волосах, Шон хрипло, как-то беспомощно застонал – и оторвался от меня. Смотря тёмными, расширенными глазами. Мы оба тяжело дышали, не зная, что говорить. Его ладонь всё еще покоилась на моей пояснице, а вторая поглаживала затылок, так, что я чувствовала себя кошкой.

- Поверь, маленькая, для всех моих действий есть объяснения, но я пока не могу дать тебе их. Ты не сможешь понять. Лишь больше запутаешься, - наконец нарушил тишину Шон, не отводя глаз.

Я вздохнула.

Да уж, запутает. А разве еще есть куда? Я, кажется, и так уже не знаю, что мне нужно, что мне делать и, вообще, как жить. Вот только спрошу.

- Почему?..

- Почему я держу дистанцию? – улыбнулся уголками губ наставник.

- Ас ведь…

- Ас. – Шон тихонько рассмеялся. – А ты можешь представить себе это гнездо? Да и, ты же прекрасно понимаешь, что это – так, минутный порыв.

В голосе мага сквозила неприкрытая горечь.

Не в силах больше выносить его взгляд, я уткнулась носом в надёжное плече.

Я и вправду не могла представить себя, как Астер, вместе с двумя мужчинами. Вместе с Асом – это да. К нему я уже привыкла. Но что-то другое? Шон и Ас? Или просто Шон?

- Не волнуйся, маленькая, я не стану делать ничего. Я тебе – друг и учитель, а личные заморочки… - судорожный вздох, - личные заморочки пройдут. Да и, ты ж так на мой вопрос и не ответила? Да?

Я попыталась заговорить, но он не дал, продолжив.

- Нет, не отвечай сейчас. Не надо. Просто пообещай мне, что больше не станешь делать глупостей, и отдаляться.

Я закрыла глаза, расслабляясь в родных руках и наслаждаясь запахом летнего ливня.

Было странно слышать вот такой, непривычный голос наставника, пропитанный полынной горечью, осенней печалью. Сейчас он открылся мне. Не сказал, что любит, но и того, что есть, хватает выше крыши. И его и моей. Вот только от осознания того, что почувствовала, узнала я, ему тяжело. Он не хочет взваливать на мои плечи то, что чувствует сам. Глупая. Глупая я. Думала, что безразлична ему, но, выходит, это он мне не нужен? Точнее, я сама не знаю, чего от него хочу? А он слишком благороден для того, чтобы, как Ас, приручать меня. Скорее, Шон просто продолжит быть рядом, закроется от меня, вернувшись к роли наставника – и потеряет какую-то часть себя.

Да, я не могу ничего ему обещать, ничего дать, но если сейчас ничего не сделаю, между нами встанет стена, проломить которую будет больше, чем просто сложно.

Но решусь ли на то, что пришло в голову?

Подняв лицо, провела пальцами по щеке тер Дейла, улыбнулась.

- Я постараюсь, Шон.

И, прикрыв глаза, совсем легко, невесомо, коснулась сжатых губ для того, чтобы тут же отстраниться. Это – закрепление обещания. Не больше. Да и большего мне пока нельзя.

Кажется, я поступила правильно, потому как, облегченно улыбнувшись, Шон прижал меня к себе еще теснее – и, спустя секунду, отпустил.

- Ладно, воробушек, пойдём в зал. Думаю, нас с тобой уже хватились. И, к слову, отчего бы не потанцевать?

Глава восемнадцатая

Поиск по сайту: