Января 1964

(Мать показывает набросок, который она сделала для иллюстрации того отрывка из «Савитри», где Шри Ауробиндо говорит о «язвительной улыбке Бога»:)

Я хотела увидеть эту «язвительную улыбку» Всевышнего! И я смотрела, но вместо язвительной улыбки я увидела лицо… с такой глубокой скорбью — такой глубокой и такой тяжелой — и полное такого сочувствия… Это было после того, как я сказала (ты помнишь, это было там[7], я видела это): «Ложь — это скорбь Всевышнего». Это естественным образом основывалось на том переживании, что все есть Всевышний — нет ничего, что не может быть Всевышним. Но тогда что же значит «язвительная улыбка»?… Я посмотрела и увидела это лицо.

Так что, поскольку ожидается, чтобы я делала эскизы для рисунков H, то я сделала этот набросок: “Falsehood is the sorrow of the Lord”.[8]

(Мать показывает набросок,

представляющий скорбящее лицо Всевышнего,

долгое молчание)

У Шри Ауробиндо было такое чувство или ощущение, что то, что дальше всего находится от Всевышнего (сейчас я все время базируюсь на этом переживании, столь же конкретном, как и ощущение «близости» и «дальности» — это не удаленность в чувствах, не это: это как материальный факт; однако это и не удаленность в смысле физического пространства), так вот, у Шри Ауробиндо было такое впечатление, что дальше всего от Всевышнего находится жестокость; именно это он чувствовал самым удаленным; эта вибрация казалась ему самой далекой от вибрации Всевышнего.

И все же, хотя это и может показаться странным, но в жестокости еще можно почувствовать деформированную вибрацию Любви; далеко позади или глубоко внутри этой вибрации жестокости все еще есть вибрация Любви, хотя она и искажена. И Ложь — настоящая Ложь, которая возникает не из-за страха, не из-за чего-то подобного, не имеющего глубокого основания — настоящая Ложь, само отрицание Истины (НАМЕРЕННОЕ отрицание Истины), это для меня нечто совершенно черное и инертное. Такое впечатление она на меня производит. Это чернота, это чернее самого черного угля и инертное — это инерция безо всякого отклика.

Когда я прочитала то описание в «Савитри» [«Он достиг неустроенного тракта, которым никто не владел…»][9], я испытала такую скорбь, какую, как я думала, я не могла испытывать уже давно — с давних пор. Я думала. Что я (как бы выразиться?) излечилась от этой возможности. И в прошлый раз, когда я увидела это, я увидела, что это еще там; и затем, когда я посмотрела, я увидела ту же самую скорбь во Всевышнем, в Его облике, в Его выражении.

Намеренное отрицание всего божественного — всего, что мы называем божественным.

Для нас Божественное — это всегда совершенство, которое еще не проявлено, это все чудеса, которые еще не проявлены и которые еще должны расти, конечно же.

Дальний конец Манифестации (в предположении, что было постепенное нисхождение… это возможно, я не знаю… было так много восприятий того, что произошло, и восприятий иногда противоречивых, всегда неполных и очеловеченных), но если рассмотреть аспект эволюции, то обычно рассматривается один конец, откуда переходят к другому концу (это, конечно же, по-детски, но тем не менее…) или один крайний способ бытия, который развивается к противоположному Крайнему Способу Бытия; так вот, то, что кажется самым черным, самым инертным, полным отрицанием «того», к чему мы стремимся — это то, что составляет Ложь.

Иными словами, это то, что я называю Ложью, потому что ложь на человеческий манер всегда является смесью самых разных вещей — но настоящая Ложь именно такова. Это утверждение, что Божественного не существует, Жизни не существует, Света не существует, Любви не существует, Прогресса не существует — Света, Жизни, Любви не существует[10]. Негативное ничто, темное ничто. И это то, что прицепилось к эволюции и сотворило Тьму, отрицающую Свет, Смерть, отрицающую Жизнь, и Ненависть, Жестокость, все это, что отрицает Любовь — но это уже разжижено, уже в разбавленном состоянии, уже стало смесью.

О, если угодно поэтического образа (это больше не философский или духовный способ, а образный язык), можно представить Всевышнего, который является одной тотальностью всех возможных и невозможных возможностей, и находится в писке Чистоты и Совершенства, которые ранее не достигались и которые всегда развиваются… и Всевышний избавляется в Манифестации от всего того, что утяжеляет Его развертывание — Он начал с самого плохого. Ты понимаешь?… Полная Ночь, полное Несознание, полная Ненависть (нет, ненависть все же подразумевает, что есть Любовь), неспособность чувствовать. Ничего.

Мы на пути. Остается еще немного этого (полного Несознания).

А! Давай работать.[11]

15 января 1964

(после долгого молчания)

Есть странное переходное состояние в наиболее материальном сознании, сознании тела. Это переход от этого состояния подчинения, беспомощности, где ты все время находишься на милости у сил, вибраций, неожиданных движений, всех сортов импульсов — к состоянию Силы. Силы, которая утверждает и реализует себя. Это переход между этими двумя состояниями; при этом происходит целая тьма переживаний разного рода, начиная с наиболее ментальной части этого сознания и кончая самой темной, самой материальной частью.

И когда я хочу что-то сказать, тогда сразу же, отовсюду, приходит целая тьма вещей, которые хотят, чтобы я о них сказала и которые одновременно бросаются на меня — что, конечно же, мешает говорить.

Вот такое странное состояние.

Переход от почти полной беспомощности — своего рода Фатальности, как наложения всякого рода детерминизмов, против которых ты не можешь ничего сделать и которые одолевают тебя — к ясной, определенной Воле, которая, КАК ТОЛЬКО Она выражает себя, всемогуща.

(молчание)

Но, в целом, возникает ощущение ходьбы по очень острой кромке между двумя безднами.

(долгое молчание)

Невозможно рассказать…

И это поле переживаний включает в себя и физический ум: все ментальные конструкции, которые непосредственно воздействуют на жизнь и на тело; и эта область переживаний почти неисчерпаема. И все это принимает форму не домыслов или размышлений, а конкретных переживаний. Чтобы было понятнее, приведу пример. Я буду рассказывать не так, как все происходило, а так, как дело обстоит сейчас… Во Франции живет один очень посвященный человек, он был рожден в католической религии, а недавно очень серьезно заболел; он написал мне, спрашивая, что ему делать; он рассказал, что окружающие его люди, естественно, хотели, чтобы он принял последнее причастие (они верили, что он вот-вот умрет), и он написал, чтобы спросить меня, окажет ли это влияние на прогресс его внутреннего существа и не лучше ли ему категорически отказаться. Я ничего не знала об этом (Мать еще не получила это письмо), но у меня уже было переживание, в котором священник с хорошо послушников пришел ко мне, чтобы дать мне последнее причастие! (вот как все это представилось), они хотели дать мне последнее причастие, и тогда я стала наблюдать — я стала наблюдать, я хотела увидеть; я сказала себе: «что же, прежде чем их выпроводить, посмотрим, что это такое…» (я не имела ни малейшего представления, почему они пришли, ты понимаешь; кто-то послал их дать мне последнее причастие — я не чувствовала себя как-то особенно больной! но, как бы там ни было, все происходило именно так). Итак, прежде чем выпроводить их, я внимательно посмотрела, чтобы знать, имело ли это действительно силу действия, могло ли это последнее причастие сбить прогресс души, привязав ее к старым религиозным формациям. Я посмотрела и увидела, что это могло иметь силу, если бы священник, дававший последнее причастие, имел бы сознательную душу и сознательно делал бы это, я связи с внутренней силой или мощью (витальной или другой), но поскольку это был обычный человек, делавший свою «работу» и совершавший обряд таинства с обычной верой, ничего большего, то это было совершенно безвредным.

И как только я это увидела, внезапно (это было как на экране), все эта история оборвалась, и все это кончилось. Это приходило только для того, чтобы я увидела это. Но это представило себя таким образом, чтобы я действительно серьезно посмотрела, чтобы это не было ментальным рассмотрением: это было видение и переживание.

Сразу же после этого ко мне с визитом пожаловал сам Папа! Папа (Павел VI) прибыл в Пондишери (он действительно намеревался посетить Индию), он прибыл в Пондишери и попросил увидеться со мной (вещи, невозможные физически, были такими простыми и явными). Так что я с ним увиделась. Он пришел, мы с ним встретились там (в музыкальной комнате), и мы действительно говорили друг с другом. Я действительно чувствовала человека перед собой (Мать делает жест щупанья пальцами), чувствовала то, чем он был. А он был очень озабочен мыслью о том, что я скажу людям о его визите: то откровение, которое я поведаю о его визите. Я увидела это, но ничего не сказала. Наконец, он меня спросил (мы говорили по-французски, у него был итальянский акцент; но все это не соответствует никакой мысли: это как картинка на экране), он меня спросил: «что Вы скажите людям о моем визите?». Тогда я на него посмотрела (внутренний контакт более конкретен, чем образы и слова), и я ему просто вот так сказала, после того, как пристально на него посмотрела: «я скажу им, что мы были объединены в любви к Господу…», и была такая теплота золотого цвета там внутри, необычайная! Затем я увидела, как что-то расслабилось в нем, как если бы его оставило беспокойство, и он остался вот так, в большой концентрации.

Почему он приходил? Я не знаю.

И одно, два, десять, пятьдесят подобных переживаний — эти два меня поразили. Первое переживание — из-за того, что НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ Павитра сказал мне, что один человек написал мне письмо, поставив тот вопрос, о котором я тебе рассказывала: он был очень болен, он был в постели, почти при смерти, и он задал в письме тот вопрос.

Странно, не так ли?

И это не ментальный контакт позволил узнать, что он написал это письмо и т.д., нет, это было переживание — это всегда принимает форму переживания, ДЕЙСТВИЯ: того, что должно быть сделано и что было сделано, или того, что должно быть известно и стало известным. Это никогда не ментальная транскрипция обычной жизни.

Папа… я не знаю, почему? Что произошло? Что это значит? Почему это произошло? Но я еще вижу, как все произошло; это была совершенно живая реальность: Папа был высоким, в той комнате (в музыкальной комнате), и вокруг него была немного угрюмая атмосфера, была некая озабоченность. Но внутренний контакт был очень сильным, очень интенсивным, и он шел за пределы этого человека — за пределы человека, за пределы «высочайшего понтифика» — далеко за его пределы. И он касался чего-то. И все же я никогда не думала о нем, не было ничего такого.

И все это произошло ПОСРЕДИ БЕЛА ДНЯ, не во сне. Вдруг, ты знаешь… Эта история пришла ко мне, когда я только что приняла ванну! Ты понимаешь, это ни с чем не связано… Внезапно нечто пришло, захватило меня, и затем была как бы некая жизнь, которую я проживала, пока что-то не было сделано — некое действие — и когда это действие было сделано, все ушло. И это ушло, не оставив и следа, как если бы… (Мать резко задергивает экран).

Я привела эти два примера, потому что они были недавно и произошли несколько неожиданно (в конце концов, это не было связано ни с моими занятиями, ни с моими интересами), но таких случаев сотни! Каждый день, тридцать, сорок таких переживаний, которые приходят, завладевают мной, затем, вдруг, я вхожу в концентрацию, я ПРОЖИВАЮ определенную вещь, пока я не увижу то, что должно быть увидено — увидено, познано через видение — затем, как только это увидено, хоп! Ушло, все кончено. Это меня больше не интересует, ушло.

Я вхожу в некую концентрацию на время, в течение которого я полностью изолирована, поглощена; затем, когда все кончено, хоп! Это внезапно уходит (жест – как задергивание занавески).

И это не мешает мне продолжать свои действия — я говорила тебе, что я как раз одевалась после ванны! Но тогда все движения становятся почти автоматическими: сознание больше не занято этими жестами, только некое представительство сознания наблюдает за жестами, это все.

Но все это меняет мою позицию — меняется моя позиция по отношению к миру. Как это объяснить?… Это очень странно.

*

* *

Немного позднее, перед уходом Сатпрема

Все больше и больше, есть нечто, что хочет, чтобы его узнали, и что формулируется подобным образом: это нечто, что хочет придти в следующем феврале[12], это Свет Истины… (Мать повторяет как заклинание:) Свет Истины, Сила Истины, Свет Истины, Сила Истины… чтобы подготовить путь для манифестации всевышней Любви.

Но это будет позднее.

А сейчас, непосредственно сейчас: Свет Истины, Сила Истины. Это становится явственным.

Я не думала об этом. Было совершенно пусто в моей голове. Я вообще ничего не знала. И затем это пришло.[13]

Поиск по сайту: