Я нахожу, что все это мясо, которое мне дают, чтобы «укрепить» меня, отяжеляет меня, особенно в эту жару. Не могу ли я вернуться к вегетарианской пище?
На самом деле это не оказывает никакого воздействия на сознание, я в этом совершенно убеждена. Мясная пища может дать телу чувство большой прочности, и, по моему мнению, прочность очень важна, совершенно важна — я не верю в духовность, которая «делает эфемерным», это все ложь прошлых времен.
Нет, тяжесть тела… Тебе надо не только представить, но и понять и принять, что эта тяжесть нацелена на то, чтобы восстановить внутренний ущерб тела, и надо, чтобы тело преобразовало эту тяжесть в нечто вроде состояния спокойствия, так чтобы все пришло в порядок.
Я не думаю, что ощущение «легкости» — хорошее ощущение. Потому что, как так называемая «легкость», так и так называемая «тяжесть» не имеет АБСОЛЮТНО ничего общего с йогой и Трансформацией. Все это — человеческие ощущения. Истина совершенно другая и не зависит от таких вещей. Истина, конечно же, состоит в сознательном стремлении клеток ко Всевышнему; это единственное, что действительно может трансформировать тело; и это очень, очень не зависимо от области ощущений.
Напротив, очень хорошо успокоить нервы, и я думаю, что когда нервы станут сильными, то их первым делом будет успокоиться, и это производит впечатление тяжести, впечатление почти тамаса, но это нечто вроде спокойной стабильности, которая необходима. Вот так. Я так вижу это.
В сущности, чтобы исправить «штучки» физического ума, неплохо бы стать… «растительным»: вегетарианцем в смысле обращения в растение — вести мирную жизнь растения, вот так [жест: распростертость под солнцем].
Да, есть нечто вроде растительной неподвижности, она превосходна для преодоления возбуждения — необузданного возбуждения — этого физического ума… Смотри-ка, это ощущение водной лилии, плавающей на воде: это большие листья, распростертые вот так — очень спокойная вода и водная лилия.
Водная лилия — это белый цветок, открывающийся свету, на больших плавающих листьях… О! как хорошо быть поддерживаемым.
Когда нервы хорошо успокоены благодаря хорошей еде, можно войти в блаженное созерцание — ничем не заниматься, особенно не пытаться мыслить: вот так [плавающий жест, приношение], призывая Господа и его Гармонию — светлую гармонию — затем оставаясь вот так, распростертым, после еды, по меньшей мере, в течение получаса, три четверти часа. Это очень хорошо, это отлично. Не засыпать: блаженно — ничем, быть ничем. Ничем, кроме блаженного спокойствия. Это самое лучшее средство.
Я думаю, что это легче всего сделать, когда хорошо питаешься!
Попробуй стать водной лилией… Какая милая лилия!
Очень мило даже наблюдать за животными — они гораздо лучше, чем люди, знают, как отдыхать.
Можно сделать лозунг: если вы хотите, чтобы вас поддерживали, станьте водной лилией! [Мать смеется]… Я вижу образ пруда под солнцем.
Я прошу людей хорошо питаться… Ты знаешь, что у меня есть трудности: в течение двух дней мне было почти невозможно есть — и я так довольна! Но я всегда ворчу на себя: это слабость — моральная слабость. Мне очень кстати говорить об этом, потому что я имею ту же трудность, что и ты, в вопросах питания, и это очень плохо. И я убеждена не из-за личного вкуса к питанию (!), а для того, чтобы противодействовать другой тенденции. Всякий раз, когда что-то приходит и препятствует тому, чтобы я ела, тело говорит: «О, спасибо, Господи, мне не надо есть!» Я ловлю себя на этом и даю себе шлепок![21]