Июня 1965

(Мать подыскивает открытку для ответа одному ученику.

На одной из открыток нарисована большая рыба :)

Символом чего является рыба?

Я не знаю; буддисты используют символ двух переплетенных рыб. Я думаю, это Множественность?

У меня часто бывают подводные сны: например, однажды я спустился под воду (и безо всякой трудности), и там было очень много рыб — я ловил рыбу под водой. Но эти рыбы были мертвы или только что умерли — множество еще не разложившихся рыб, они были еще хороши, но мертвы, потому что им не хватало воздуха или воды.

Вообще говоря, рыба в море означает Множественность. Но, должно быть, есть много значений; я говорила тебе, что Буддизм часто использует образ рыбы в качестве символа.

Мой мальчик, есть сотни и сотни символик. И люди всегда противопоставляют их, но, в сущности, это только разные способы видеть одну и ту же вещь. Согласно моему переживанию каждый человек имеет свой символизм.

Например, для змей это очень примечательно. У некоторых людей, когда они видят во сне змей, возникает ощущение, что это предвещает им катастрофы; у меня самой были всевозможные сны со змеями: мне надо было пройти сквозь сады с кишащими повсюду змеями — на земле, на деревьях, везде — и не с благорасположенными змеями! Но я очень хорошо знала, что это означает; в ходе того сна я знала: это зависело от определенных ментальных условий вокруг меня и злых воль — ментальных злых воль.[49] Но если только иметь ментальный контроль и ментальную силу, тогда можно пройти, змеи не тронут. А другие люди, когда они видят змей, думают, что это означает вселенское сознание. Так что нельзя сказать. Теон всегда говорил, что змей является символом эволюции, и те, кто был с ним, всегда видели змей с радужной окраской, со всеми цветами, и это был символ вселенской эволюции. В сущности, действительно у каждого свой символизм. И что касается меня самой, я видела, что мой символизм зависел от периодов моей жизни, от моей деятельности, степени развития. Есть вещи, которые я снова вижу, но теперь я вижу в них другой смысл, чем раньше.

Это очень интересно, но это полностью принадлежит области относительного.

Это очень ментально.

Помню, например, было время, когда я видела людей в виде животных!… Это служило указанием на то, какому типу природы они принадлежат. И помнится также, что когда я была во Франции, однажды днем я увидела (я сидела в большой комнате), как приходило множество мелких животных, в частности, кроликов, кошек, собак, всевозможных зверюшек, птиц; они приходили и приходили, все — на мои колени! Их там было множество… И вдруг в комнату вошел огромный тигр, который кинулся на них и фрр! разогнал их! [Мать смеется] Однако животные были людьми… и тигр тоже был кем-то.

Это забавно.

Но сейчас я вижу, что есть наложенные друг на друга глубины: есть один символизм, затем, глубже, есть другой символизм. И, в конечном счете, каждая форма есть символ. Все формы, и наша форма является символом — не очень блестящим символом, надо сказать!

О! если бы мне было нечего делать, то я проводила бы все свое время, просто записывая ночную деятельность, то, что я вижу, слышу и делаю ночью со всеми людьми… о! со всеми типами людей, во всевозможных странах. И вещи, вещи, так много вещей, которые я никогда не видела физически и о которых никогда не думала— совершенно неожиданные вещи.

Это гораздо интереснее романов, о! Только требуется много времени.[50]

*

* *

(Мать переходит к переводу «Савитри», к диалогу со Смертью; затем она внезапно останавливается посреди строчки :)

Прямо сейчас я ничего не слышу, я как бы… Такое впечатление, что я окутана плотным туманом… [Мать «смотрит»] очень блеклым жемчужно-серым туманом. И это туман как для звука, так и для зрения.

Как если бы вещи были далеко-далеко от меня: вещи, люди, шумы, образы, все, далеко-далеко… [Мать возобновляет чтение]:

And my will once wrought remains unchanged through Time

And Satyavan can never again be thine.

[Однажды установленная, моя воля остается неизменной во Времени

И Сатьяван никогда больше не будет твоим.]

Она [Смерть] выглядит несколько глупой, потому что даже если Сатьяван и не вернется в этом теле, что помешает ему взять другое!

Она хвастается!

И Савитри (или «Голос») говорит ей потом, ты помнишь: «А! мы все же сохраним тебя, ты еще будешь нужна некоторое время.» Когда она уже хорошенько поколочена, когда с ней покончено, она говорит ей: «Мы пока сохраним тебя, потому что ты еще нужна»[51], ты не помнишь?

Милейший подарок… О! Верно, во многих случаях это необходимо.

Помню, я как-то читала один рассказ, в то время, когда я принимала… я думаю, он был напечатан в “Le Matin”, журнале “Le Matin”. Там печатались романы, и я читала их, чтобы увидеть состояние умов людей. И там был один необычный роман, в котором главный героем была бессмертная женщина (она была приговорена к бессмертию, не знаю какой уж божественностью), и она пыталась сделать все, чтобы умереть, но у нее это не получалось! Роман был дурацкий, все там было по-дурацки, но точка зрения была перевернута: она была обречена на бессмертие и… ох! она говорила: «Когда же я смогу умереть?» с обычной идеей, что смерть означает конец, что тогда все кончается и наступает покой. И ей было сказано: «Ты сможешь умереть только тогда, когда найдешь на земле настоящую любовь…» Все было перевернуто вверх ногами. Но когда я прочла это, это дало мне пищу для размышлений — иногда самые большие глупости больше всего заставляют размышлять. И чтобы закончить этот рассказ… она была то одной личностью, то другой, была жрицей в Древнем Египте, кем только она ни была, и, наконец (я не помню), наступили современные времена: она встретила молодую пару, недавно поженившуюся: муж был замечательным человеком, интеллектуалом (я думаю, он был изобретателем); его жена, которую он страстно любил, была глупой, как пробка, и злобной, и она портила всю его работу, отравляла всю его жизнь… но он продолжал ее любить. И это [смеясь] они привели как примел совершенной любви!

Я прочла это, может быть, более полувека тому назад, и я еще помню это! Потому что это заставило меня размышлять долгое время. Я прочла это и сказала себе: «Вот как люди понимают!»

Это было, о! точно более полувека тому назад, потому что я уже пришла к «Космическому», учению Теона и внутреннему божественному Присутствию, и я знала, что новое творение будет творением бессмертия — я сразу же почувствовала, что это так (что это было способом выражения чего-то истинного). И затем, когда я прочла это, я сказала себе: «Вот как люди все переворачивают! голова внизу, ноги в воздухе.» Я очень долго размышляла над этой проблемой: «Как привести это в истинную позицию?» И я начала работать… Уже в то время я упражнялась в том, чтобы вставать на эту точку зрения, смотреть на вещи с этой точки зрения, понимать, как могла существовать эта точка зрения. И эти две вещи заставляли меня размышлять: воля умереть и то, что люди считали «совершенной любовью» — две глупости.

Но я открыла то, что было истинно в этом, это было интересно; я искала-искала и вдруг почувствовала это стремление к неизменности, к неизменному миру. Что же, все было наоборот: только неизменный мир может дать вам вечность существования. Все было наоборот: хотели прекратить существование, чтобы найти неизменный мир. Но ищут неизменный мир, и это то, что вызывает прекращение существования, чтобы позволить трансформацию.

И любовь, которая не обусловлена: она не зависит то того, любят вас или нет, умны вы или нет, злы вы или нет — это понятно. Но об этом было сказано каким-то смехотворным образом. Любовь не обусловлена, тут не о чем говорить, иначе она не была бы любовью, это то, что я называю сделкой: «Я даю тебе свою привязанность, чтобы ты дала мне свою; я мил с тобой, так что ты должна быть мила со мной»! Вот как люди обычно понимают любовь, но это глупо, это не имеет смысла. Я поняла это, когда была еще совсем маленькой, я говорила: «Нет! Вы можете хотеть, чтобы другие были милы с вами, если вы милы с ними, но это не имеет ничего общего с любовью, ничего, абсолютно ничего.» Сама суть любви не обусловлена.

*

* *

Поиск по сайту: