Очевидно, есть воля упразднить ощущение времени, потому что… Это очень интересно, есть всевозможные переживания. Я должна делать работу, которая обычно занимает тридцать шесть часов из двадцати четырех, так что, естественно, я ежедневно все больше запаздываю: я ложусь все позднее, но требуется сделать всю ночную работу, так что иногда я запаздываю утром, причем иногда на целый час. Утром, с определенной концентрацией, я делаю за полчаса то, на что обычно уходит час. Я многому научилась в этом отношении.
Сейчас, в это время [10.45] я вижу, что единственная усталость — это ощущение опоздания, а иначе можно было бы работать бесконечно. Кое-что надо усвоить. Я говорю тебе об этом, потому что это только что пришло ко мне; ко мне только что пришло, что это с целью найти ключ к господству над временем: не быть пунктуальным, но делать все, будь то за долгое или короткое время, в сжатое или растянутое время — чтобы время не имело конкретной реальности.
Для меня это было бы очень легко. Трудность заключается в тех людях, что окружают меня [смеясь], чьи жизни вот так [хаотический жест], без направления. Они выглядят несвязными. Я не могу сказать кому-то: «Я приму вас в такой-то час», ведь это не верно! Я не знаю, в какое время я приму его. И даже, поскольку у людей есть привычка питаться, спать и работать в отведенные часы, все это установлено, то это вызывает ужасную путаницу — но что же делать?
Это не просто. Когда вы совсем одни, это не имеет значения, но когда вы с множеством людей, это очень трудно.
Есть ощущение гибкости времени, то есть, время не имеет конкретной реальности; то, что придает ему конкретную реальность, это человеческая организация… Осталось бы только солнце, но в настоящий момент это не очень-то беспокоит, поскольку для того, что я делаю, не требуется дневной свет; можно отдыхать в любое время и можно работать в любое время, но жизнь организована так, как она есть…? Я не знаю.
Надо что-то найти.
Возможно, надо найти, как укорачивать сон и устранять усталость.
Этого не достаточно. Этого не достаточно, ведь я проделывала такой эксперимент: я отводила для отдыха только 2 часа ночью, но это оказалось совершенно бесполезным — совсем ничего. Чем больше времени, тем больше работы.
Да!
И сейчас настоящая сутолока каждый день — сорок, пятьдесят, шестьдесят человек в день. Не считая всяких подписей, всего того, на что надо взглянуть, и, затем, финансовая сторона, она особенно… [смеясь] «интересна», то есть, чем больше я работаю, тем меньше денег. Я плачу почти по часам, и еще я должна деньги тем людям, которые настойчиво требуют их… ведь, конечно, не так-то легко тем, кому деньги нужны для пропитания.
Но это нечто вроде поворота силы, это направлено на то, чтобы устранить все, что считается обычными и естественными правилами. Вот так.
Это не для того, чтобы объяснить тебе свое опоздание, ведь я пыталась придти вовремя! Причина не в этом, это не так, что я позволяю себе идти вот так, совсем нет; но, определенно, есть воля, гораздо более эффективная, чем моя.
(Затем Мать дает цветы)
Вот это «Божественная Чистота».[221] Что значит «Божественная Чистота»?… Это значит, что Божественное воспринимает только собственное влияние!… Я понимаю! Или же что индивид не воспринимает больше ничего, кроме божественного влияния — держи, мой мальчик [Мать дает цветы].