Ханжи сменили облик, рясы

И за любовь не колесуют…

- Молодой человек! Проснитесь, молодой человек!

-А? Что?

-Контролеры! Ваш билет?

-Сейчас-сейчас!

Вот этот?

-Да. Извините, такая работа…

Да не за что, я понимаю…

…

Вернуться к романсу?

Да ну его: Мистика, бред!

Завтра тяжелый день, лучше спокойно уснуть.

-Что за шум?

Не умеют ходить спокойно!

Неужели обязательно надо орать!

Открываю глаза

Ничего не понять…

Какя-то билиберда:

Темный город.

Улица выложена брусчаткой.

Люди бегущие мимо.

Все почему-то в перчатках?

Голоса. Вернее – крики и вопли:

- На площадь! На площадь!

- Быстрее! Быстрее!

- Сегодня сожжение ведьмы!

На стенах – афиши,

Написаны мелом.

Указано точное место и время…

Толпою влекомый, в толпе продвигаясь

Увидел:

Со мною бок о бок шагает

Скрипичных дел мастер – почтеннейший Ямс.

Из узеньких улиц ввалились на площадь:

Крест черный по центру.

К нему

В балахоне из пестрого ситца

Привязана ведьма,

стоит улыбаясь…

И эта улыбка знакома до боли и даже любима!

Неужто своей ворожбою меня захватила

Нечистая сила?

Я рвусь от зевак

Через сотни убогих, ее обступивших…

Но стиснут, задавлен,

Толпа не пускает.

Ослепленный цыган рвет струны гитары

Мой вопль заглушая.

Его поводырь – семилетний мальчишка,

Стремится сбежать,

Чтобы вместе со всеми

Смеяться над корченьем ведьмы, но только

Его не пускает ошейник-петля.

Угрюмый солдат, черный долг исполняя,

На хворост пылающий факел швыряет…

И вот все смешалось: безумства, крики,

Цыганская песня, ухмылки мальчишки,

Мой рот безобразно и дико орущий,

Зовущий тебя…

А ветер случайным порывом срывает колпак.

В порывах огня лоскуты балахона

Становятся крыльями

ведьма взлетает…

И кто-то в толпе закричал:

- Посмотрите! Воскресла!

Так значит не ведьма – С в я т а я!

От площади зрители за провиденьем

Бежали,

Ползли на коленях, молили:

- Прости нас, Мария!

Прости нас, Святая!

Отхлынул народ, только цыган усталый,

Пустыми глазами смотрел на огонь…

Уйти он не мог:

Пацан-поводырь

Обрезав веревку сбежал в кутерьме.

Скрипичных дел мастер тайком пробирался

Добыть из кострища остатки креста,

Надеясь создать из них в будущем скрипку…

И третьим был я

Околдованный чудом,

Цепями себя приковавший к брусчатке.

Зажмурил глаза…

Очутился в вагоне.

Ночь.

Темень.

Упертые в узел, затекшие ноги.

Напротив цыган обнимающий сына.

Солдат-отпускник.

У окна – музыкант.

Мелькают просветы озябнувших станций,

Холодного леса стена.

Деревья увидел и вспомнил наш вечер:

Сосны спелые капли ловили,

И, нанизывая их на иглы,

Создавали себе ожерелье.

Я подпрыгнул, да ветку дернул.

Ожерелье рассыпалось пылью,

Но возник на одно мгновение

Поиск по сайту: