О явлении преподобнаго чюдотворца Ферапонта, како явися списателю, пишуще ему житие его и чюдеса.

Въ лето, въ не же списателю пишуще житие и чюдеса преподобнаго чюдотворца Ферапонта и велие рачение имуще о написании, како бы исписати истинно, понеже древнее писание вкратце написано. По преставлении преподобнаго азъ же многогрешный и многими леты многихъ испытахъ о житии и чюдесехъ всякими// духовными беседами и от многихъ уведавъ иже бывших с самимъ преподобным Ферапонтомъ и жива его сведуще, чюдеса творяща многим, якоже и выше в книзе сей написанно. И по истязании многихъ духовъныхъ беседъ и еже слышавъ о преподобнемъ, последи же многа чюдеса и азъ многогрешный своима очима видех и мене, окаяннаго, аки некоего изверьгох во многихъ напастехъ. Помольшу ми ся своими молитвами помилова, // а во ино время лютую ми болезнь исцели. Азъ же, окаянный, простирахъ многогрешную десницу мою и помалу писахъ повесть о зачале Благовещеньскаго сего манастыря, что на реке на Костроме, на устье Монзы реки, и о житии, и о чюдесехъ преподобнаго чюдотворца Ферапоньта, понеже многа ми лета преподобнаго во обители пребывающе из млада понудихъ себе жити во обители сей. И егда ми пишуще, врагъ ми// многую пакость творях и налагаше в мысль мою не писати ничтоже о преподобнем, аще и напишу, како могу явити сие написание людемъ, понеже грубъ умъ имеяхъ буду поносъ и уничижение от многихъ, а ино мыслию моею в миръ прилежахъ и многа лета боряхся с мысльми моими, а ино приидетъ ми желание писати житие и чюдеса преподобнаго чюдотворца Ферапонта. Азъ же востахъ, аки от сна мыслию и писахъ помалу, дондеже враг// мене не пленитъ мыслию моею, в некое же время прииде ми рачение велие изъбрати служьба и канонъ преподобному, понеже истинно ведехъ о житии и о чюдесехъ преподобнаго и многу ми желанию о семъ бывшу, врагъ же ми пакости творя и вложи въ мысль мою, како хощу исписати, не знающу ми книжнаго слогу, ни гранесословия. И многажды ми покушахся писати и прихождаху ми мысль в посмехъ будетъ сие, а не мзду прияти, но поругание. И от мысли// сея повергохъ писание, многажды ми бывше сему и не радящу ни о коемждо писании, ни о житии преподобнаго, ни о каноне и не едино лето, ни два, но многа лета сия ми быша, овогда писахъ, овогда же повергохъ писание. Многу же времени мимошедьшу, паки прииде ми желание писати о преподобнем и помалу писахъ. И абие впадохъ в велие сомнение от грубости ума моего. Во единъ же от дни, совершившу ми боже//ственную литургию, и иде в келию, и возлешу ми на постели, и не смежиста ми очи мои, и видехъ преподобнаго, вшедша в келию мою. Азъ же ужасохся вельми, и трепеташа кости моя. И хотящу ми востати с постеля моея, и не могохъ. И вскоре отиде от мене страхъ и имехъ въ мысли моей: «Кто вниде в келию мою?» Онъ же много поносивъ ми речию о нерадении моемъ и о сомнении писания и вся повеле ми собрати, ихже повергохъ.// Последи же рече без сомнения писати житие и чюдеса преподобнаго Ферапонта и в каноне похвалная и молебная писати повелехъ ми, и абие невидимъ бысть: входъ его в келию видехъ, а исхода не видехъ, но и еще врагъ ми досаждахъ, порази мя мыслию злою. Мнящу ми в мысли своей: «Лукавый духъ видехъ». И возбранихъ себе умомъ своимъ: «Врагъ мене ведетъ в посъмехъ и поругание, велитъ без сомнения писати о преподобнемъ,// негли и преподобному хощет моимъ окаянъствомъ и буимъ писаниемъ хулу навести, како ми писати о преподобнемъ, не сведуще книжнаго писания, ни богословныхъ книгъ читахъ коли, ни гранесословия знахъ, отнюдъ отрекохся писати о преподобнемъ и много ми борохъся с мысльми моими. И едва некогда прииде ми во умъ о видении преподобънаго: «Воистинну яви ми ся преподобный. Онъ ми повеле писати без сомнения. Азъ же, окаянный,// идохъ на гробъ преподобнаго чюдотворца Ферапонта и помоливъся на долгъ часъ и по молитве идохъ в келию мою, и прострохъ многогрешную десницу мою и писахъ житие и чюдеса преподобнаго чюдотворца Ферапонта, и молебны, и канонъ. И никакоже ми коли нападе развратный помыслъ, да не писати о перподобнемъ или поношение прияти о недоумении моемъ, яко же ми первие бысть от неприязни, но всегда, егда пи//шущу ми, сердцемъ радовахся и душею веселяхся, и отгнани ми быша всякия сопротивныя помыслы молитвами преподобнаго чюдотворца Ферапонта. И написахъ сия елико помня. Коль благъ Богъ во святыхъ своихъ, иже толикихъ и таковыхъ чюдесъ сподобивый его, иже бысть в последняя роды сия въ руской земли в Галичестей стране на реке на Костроме на устье Монъзы реки в пустыни, идеже вселишася богосносный// мужъ преподобный Ферапонтъ, яко же в житии его писано. Мне же слово ко сказанию чюдесъ святаго, аще и грубъ есмь и всякаго невежьствия исполненно обаче святаго молитвами помогаемъ елико возможно без лености, грехослужимую десницу прострохъ святаго преславная чюдодействия сказуя, не неведомо его постническое отшельственное пребывание в пустыни Благовещения Пресвятыя Пречистыя Богородицы// на реке, глаголемей Костроме, на устье Монзы реки. Ту бо равноангелное житие пожиша и вселенней светило показашася чюдодеянии различными и просвещаху с верою призывающих его на земли и на реках, якоже свидетельствуют чюдеса его. Ведомо вамъ буди и о семъ азъ многогрешный и уничиженный во многихъ прегрешении моихъ неключимый ни в коем же деле блазе и грубый разумом, ведомо да будет и о семъ, еже азъ написахъ// житие преподобнаго Ферапонта, да не въ забвении будетъ еже по Бозе добродетельное житие его и вы да не тщи будете таковаго дара и иже неведущии жития его, списа же ся житие его в пользу духовную хотящимъ своего спасения и сего ради ревновати по Бозе добродетельному житию. И мне убо дерзнувшу писати известно ведуще паче инехъ вамъ не буди то глаголати, еже о семъ не у бо бе онъ толико летъ помня еже// написа. Многа бо лета прешла суть до написания сего по тридесяти и девяти летехъ списася житие се по преставлении преподобнаго Ферапонта жива суща и чюдеса творяща. И по преставлении его велия чюдеса Богъ творитъ молитвами его и от честнаго его гроба аки источникъ кипяше чюдеса его и до сего дне. Азъ же многогре//шный пришлецъ бехъ во обитель сию. Пришедшу ми въ лето осмыя тысящи сто тридесят четвертаго и любезне мене приятъ сия обители священный игуменъ Григорий и понуди мене жити во своей келии. Азъ же живяхъ многа лета с нимъ во единой келии, и показахъ ми писание вкратце написано о зачале Благовещеньскаго манастыря на реке на Костроме на устье Монзы реки и о пришествие преподобнаго Ферапонта во обитель// сию, а иная-де многая писания згореша в древней келии его и поведаша ми речию многа быша написана чюдеса преподобнаго Ферапонта и о явлении его, иже не сущу ему зде на месте семъ, и являшеся мнозем и старцу Андреяну. И повелевшу ему во обитель сию воздвигнути на месте семъ надъ Монзою рекою, и вдаде ми писание игуменъ. Азъ же держахъ у себе не единъ год и прочитахъ с прилежаниемъ и со вниманиемъ многимъ. По летехъ же неколикихъ,// бывшу мии на Вологде в Прилуцкомъ манастыре преподобнаго чюдотворца Димитрия, игумену же тогда Антонию сущу, иже бысть духовный отецъ Андреяну, начальнику обители сея. И уведехъ мене, что жительство имею въ Благовещенскомъ манастыре на устье Монзы реки. И вопроси мене игуменъ Антоний о обители сей и о братиях, пребывающих ту. Аз же вся ему возвестихъ, елико сведехъ, приложи же мене вопросити, и о преподобнемъ Ферапонте, и о чюдесехъ. Азъ же, елико ведехъ, сказахъ ему. По некоемъ же времени игуменъ Антонии показа ми писание о зачале Благовещеньскаго манастыря и о явлении преподобнаго чюдотворца Ферапонта, како являшеся на месте, идеже ныне манастырь, и о слышании звону и пения на пусте месте, идеже ныне манастырь стоитъ, и о житии, и о чюдесехъ преподобнаго многа написана быша. Азъ же вопросихъ у него писания того и// вдаде ми, и многое время прочитахъ с прилежанием и со вниманием, а не писахъ, понеже в то время прилежахъ учению пения и ум мой уклоняшеся о мирских и о чести мира сего. И паки взяхъ писание у мене, аз же и не радяхъ о семъ, точию имый в мысли вся написанная. И по лете единомъ паки бывшу ми въ Благовещенъскомъ манастыре на устье Монъзы реки и в некое время прииде ми рачение велие писати о преподобнемъ житие его и// чюдеса писахъ, яко же и выше изъявихъ и хотехъ послати на Вологду в Прилуцкой манастырь ко игумену Антонию о написании преподобнаго Ферапонта. В то же время игуменъ Антоний по повелению цареву, отехавше на Вятку собирати дани царевы. Азъ же писахъ, елико помня писание игумена Антония и вопрошахъ игумена Григория и прочия братия о преподобнемъ, о житии и чюдесех, уже писах и преставление преподобнаго и врагъ ми пакость сотво//рихъ, зазрехъ себе о неразумии и повергохъ писание и небрежаше о семъ, яко же и выше изъявихъ, иже и канона избрахъ до седмыя песни, и сие повергохъ и немало времени не радехъ о семъ, аки в забвении бых. Времени же некоему мимошедшу, прииде ми рачение восприяти иноческий образъ, якоже обещахся изъмлада. Игуменъ же Григорий, его же и выше именовахъ, постриже мя и облече во мнишеский чинъ. По мале же времени игуменъ,// и братия, и вси сущии ту принудиста мене восприяти строительство обители сея. Азъ же по нужди повинухся воли ихъ, и паки прииде ми желание писати о преподобнемъ. И вземъ древнее свое писание и прочитахъ со вниманиемъ и хотехъ писати чюдеса преподобнаго и совершити канонъ. И паки врагъ порази мя злою мыслию, како хощу писати еже и написано есть, како могу сие явити людемъ, понеже украшения в речехъ не имуще, ни слогу праваго.// ни гранесъ, ни псаломская приречения приписахъ ко украшению речамъ и преподобному сие писание не в похвалу будетъ. И паки вся повергохъ, яко же и выше изъявихъ. Малу же времени мимошедшу, преставися священный игуменъ Григории и не бе ту во обители священноинока. Братия же тоя обители и вси сущии ту понудиста мене восприяти чинъ священничества. Азъ же по нужди повинухся воли ихъ. Егда же ми приехавшу от царствуюшаго града Москвы и служихъ во святей Божией церкви божественую литургию. И по соверъшении службы идохъ в келию, и возлеже на постели моей, понеже с пути бехъ и еще не смежиста ми очи мои, но аки воздремахъ мало и видехъ пришедша в келию мою етера старца и поносихъ ми о нерадении моемъ писати о преподобнемъ. Азъ же вельми ужасохся и трепетенъ бывъ и паки забыхся умомъ, мняху// сонъ зрети. Онъ же, явивыйся паки мне глаголахъ писати без сомнения о преподобнемъ Ферапонте, о чюдесехъ и каноне. Ничто мнети в мысли моей, якоже и бысть, иже и выше написахомъ тамо прочитаи. И тако виною помолившумися и принудивъ себе еже возмогохъ и прострохъ грубую десницу и написа вся, елико помня, тако Богу изволившу, поспешествовавъшу ми молитвами преподобнаго чюдо//творца Ферапонта и паки послахъ ихъ на Вологду ко игумену Антонию еже бы ми вдалъ писания о преподобнемъ Ферапонте, его же азъ видехъ у него. Игумену уже преставльшуся, а елицы бывыи с нимъ на Вятъке и те поведахь ми многия книги истопихь игуменъ в реце, глаголемей Двине, понеже стругъ нашъ разбиша волнами о камене и велию скарбу потопихъ. Мы вемы и то писание, тамо истопихъ, но и еще повемъ вамъ и о иномъ писании преподобнаго Ферапо//нта о житии и о чюдесехъ имехъ писание у себе первый игуменъ обители сея имянемъ Антоний, последи же бысть игуменем Воскресенъскаго манастыря Соли Галическия на посаде, его же и выше писахъ в книзе сей. Азъ же многогрешный еще быхъ в мире, пекийся мирьскою суетою, но ижелании ми быхъ писати о преподобнемъ, и идохъ ко игумену Антонию в Воскресеньской манастырь, да бы ми вдалъ писания того о преподобнемъ Ферапо//нте. Онъ же поведахъ ми въ древнемъ дому моем згорехъ вся книги моя и сие писание не остахъ, и вся потребная дому моего погоре, и вельми жалящу ми паче всего дому моего о написании жития и чюдесъ преподобнаго Ферапонта, мене же грубаго и паки в сомнение врагъ вложи и имехъ въ мысли моей, аще бы угодно было не бы без вести таково писание было. И многими мысльми мятущеся, аки волнами, яко же и выше изъявихъ, доньдеже// самъ преподобный чюдотворецъ Ферапонтъ посети мене милостию своею и в видении повелехъ ми без сомнения, яко же и выше написахъ, ныне же, аки сладкаго брашна напитоваюся, егда прочитахъ житие и чюдеса преподобнаго чюдотворца Ферапонта.

Поиск по сайту: